Создание танка т 34. История создания

ТЕХНОЛОГИИ ПОБЕДЫ

Уже после окончания войны главный конструктор Уральского танкового завода А. А. Морозов напишет следующие строки: «В отличие от сторонников всяких заумных решений, мы исходили из того, что конструкция должна быть проста, не иметь ничего лишнего, случайного и надуманного. Сделать сложную машину, конечно, всегда легче, чем простую, которая далеко не каждому конструктору по плечу... Конструктивная простота танка Т-34 дала возможность в самый тяжелый для Родины момент не только иметь танки, но иметь их много, намного больше, чем имел противник. Дала возможность быстро организовать производство боевых машин на многих заводах страны, прежде не выпускавших подобной техники, и силами людей, которые о танках ранее знали только понаслышке».
Все сказано точно и верно, но требует одного дополнения: высокая технологичность танка Т-34 - свойство не прирожденное, а благоприобретенное в ходе длительной и кропотливой работы.

Электропечь для выплавки флюса АН-2. Завод по производству танков Т-34

Первоначально компоновка танка Т-34 была «крепким орешком» и для металлургов, и для машиностроителей, «История танкостроения на Уральском танковом заводе N 183 им. Сталина» сообщает:

«Проектирование бронедеталей для Т-34 на заводе 183 производилось без учета технологических возможностей и способов изготовления бронедеталей, вследствие чего были запроектированы такие детали, как цельный штампованный нос, цельная крыша над мотором и друг., изготовление которых в серийном производстве было бы невозможно... Все основные детали толщиной 40 и 45 мм по всем свариваемым встык кромкам имели четверти и замки, для выполнения которых требовались строжка и фрезеровка. Башня состояла из отдельных, очень сложных штампованных деталей, требующих сложной механической обработки. Допуски на деталях были такими, что все детали требовали по кромкам механической обработки».

Производится шлифовка шестигранной (гайка) башни танка Т-34. Завод №183, 1942 год.

Появление литых башен не слишком облегчило дело: в Мариуполе они формовались вручную в сухих формах. Отливка одной башни занимала 5-7 суток и была невозможна без высококлассных формовщиков.
Особенно трудной оказалась обработка бортовых деталей: для них нужны были строгальные станки с длиной стола до 7 м. Сборка и сварка броневых корпусов проводилась на стендах, что делало труднодостижимым введение сварочных автоматов. Станочный парк состоял преимущественно из универсального оборудования, рассчитанного на небольшие серии машин. В целом же, как сообщает «История танкостроения», «... технология производства была рассчитана на наличие квалифицированных рабочих, могущих на универсальном оборудовании мелкими партиями производить механическую обработку сложных деталей танка, причем качество обработки зависело от квалификации рабочего.

Производится обточка шестигранной башни танка Т-34. 1942 год

Инженерно-технический персонал, мастера и наладчики имели опыт мелкосерийного производства. Коэффициент оснащенности технологических процессов был низок... что вызывало наличие значительного количества ручных подготовительных работ на сборке узлов и машины... Технологический процесс был построен на принципе укрупненных операций. Расположение оборудования в основном танковом отделе 100 было групповое, что создавало излишние грузопотоки деталей». В общем, выпуск танков Т-34 в Харькове был освоен лишь благодаря высочайшей квалификации рабочих и инженеров.

В Нижнем Тагиле о таких специалистах не приходилось и мечтать.
Стали насущными иные решения, а именно - резкое упрощение конструкции танка и технологий его изготовления. Зимой 1941-1942 гг. технологи и конструкторское бюро завода N?l83 приступили к огромной работе, продолжавшейся в течение всей войны и проходившей по следующим направлениям:

Производится термическая обработка башен танка Т-34. 1942 год

«1. Максимально возможное сокращение деталей, имеющих второстепенное значение в танке, исключение которых не должно понизить технические и боевые качества машины.
2. Сокращение применяемых на танке нормальных деталей, как по количеству, так и по типоразмерам.
3. Сокращение на деталях мест, подлежащих механической обработке, с одновременным пересмотром степени чистоты обрабатываемых деталей.
4. Переход на изготовление деталей путем холодной штамповки и литья вместо применяемой горячей штамповки и поковки.
5. Сокращение номенклатуры деталей, требующих термической обработки, разных видов антикоррозийных и декоративных покрытий или специальной обработки поверхностей.
6. Сокращение узлов и деталей, полученных в порядке кооперации со стороны.
7. Сокращение номенклатуры марок и профилей материалов, употребляемых для изготовления танка.
8. Перевод деталей, изготовляемых из дефицитных материалов, на изготовление из материалов заменителей.
9. Расширение, где это допускается по условиям работы, допускаемых отклонений от технических условий».

Обточка погона башни танка Т-34 на заводе №183. 1942 год.

К январю 1942 г. были внесены изменения в чертежи 770 наименований деталей, а 1265 наименований деталей просто изъяты из конструкции танка Т-34. При этом, несмотря на короткие сроки и отсутствие экспериментальной проверки измененных и новых конструкций, каких-либо ошибок в дальнейшем выявлено не было! К концу 1942 г. количество упраздненных деталей достигло 6237, а номенклатура крепежа сократилась на 21%. Были упрошены такие детали и узлы, как люк водителя, картер бортовой передачи, траки, щиток контрольных приборов, погон по конфигурации и местам обработки. В течение 1943 г. в конструкцию Т-34 было внесено еще 638 изменений, имеющих целью снижение трудоемкости.

Нарезка зубьев погона башни танка Т-34. Завод №183. 1942 год.

Показательным примером является упрощение технологии изготовления броневых деталей. В конце 1941 г. предприятия, выпускавшие танки Т-34, один за другим стали отказываться от механической обработки свариваемых кромок. Первыми это сделали СТЗ и завод N 112, за ними последовал и завод №183. В результате трудоемкость изготовления одного комплекта бронедеталей снизилась от 280 станко-часов на Мариупольском заводе до 62 на Уральском танковом, количество отделочных рабочих мест уменьшилось в 4 раза, а правильных валков в 2 раза. Кроме этого, после изучения колебаний размеров деталей в ходе закалки заготовки были немного изменены таким образом, чтобы закаленные детали получались в пределах чертежных требований, что опять-таки сократило их обработку.

Автоматный участок цеха нормалей завода. 1942 год.

Немецкие заводы в течение войны не только не отменили механическую отделку броневых деталей танков, но сделали ее более сложной и трудоемкой. В отчете НИИ-48 по теме «Выяснение технологии сварки брони немецких танков» за 1944 г. указывалось, что если на первых немецких танках типа Pz. Kpfw I и Pz. Kpfw II сварные детали с помощью станочной обработки просто подгонялись друг к другу, то начиная с танка Pz. Kpfw IV появились вырезки для соединений типа «замок». На танке Pz. Kpfw V были применены соединения типа «шип», "врезанный шип» и «замок».

Отметим, что за упрощение технологий всегда приходилось платить.
Тщательно обрабатывая кромки броневых деталей и вводя сложные их соединения, немецкие конструкторы защищали сварной шов от ударных нагрузок, особенно при попадании снарядов. Отказавшись от фрезерования и строжки сварных кромок, советские технологи должны были резко поднять прочность самого сварного шва. Иначе говоря, упрощенные технологии в одном месте требовали принципиально новых технологических решений в соседних пределах. Вот об этом и поговорим более подробно.

Прежде чем окунуться в высокие технологии советского танкостроения, обратим внимание на металлургию. Почти сто тысяч танков и САУ, изготовленных в военное время, - это прежде всего миллионы тонн выплавленной и тщательно прокатанной броневой стали. Напомним, что к концу 1941 г. в строю остался только один броневой завод - Кулебакский. Вновь привлекаемые к броневому производству Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, Ново-Тагильский металлургический завод располагали мартенами мощными, но рассчитанными на выплавку рядового металла.

Автоматный участок цеха нормалей завода (детали для Т-34). 1942 год.

Перестройка требовала времени, да и сама довоенная технология отличалась медлительностью и немалой сложностью. Броневую сталь в 1930-е гг. варили в мартеновских печах с кислым подом: либо монопроцессом из чистого древесноугольного чугуна, либо дуплекс-процессом (основная + кислая печи) из рядового коксового чугуна. Выплавка броневого металла монопроцессом в крупных мартенах с основным подом считалась невозможной из-за весьма строгих требований к его чистоте. Поскольку древесноугольного чугуна в СССР производилось немного, то господствовал дуплекс-процесс. Между тем наши соперники - металлурги Германии - еще во время Первой мировой войны пользовались технологией выплавки бооневой стали в основных печах. В СССР опыты подобной плавки проходили под руководством НИИ-48 на Ижорском, Мариупольском и Кулебакском заводах в 1936 - 1940 гг., но применительно к корабельной броне больших толщин, до 330 мм, и в небольших мартенах. Война заставила отказаться от предубеждений и нерешительности: уже в июле 1941 г. на Магнитогорском металлургическом комбинате начались - по инициативе и под руководством НИИ-48 - опыты работы основным процессом. Первая плавка была получена 23 июля 1941 г. В сентябре 1941 г. броневую сталь выдала основная мартеновская печь большой мощности Кузнецкого металлургического комбината. В октябре, на основании полученных данных, по приказу наркома черной металлургии все производство броневых марок стали в СССР было переведено на основной процесс. Итог: производительность действующих агрегатов выросла почти вдвое.

Нарезка зубъев шестерен для ходовой части танка Т-34. 1942 год

Выплавив и прокатав броневую сталь в листы, металлурги передавали свою продукцию в бронекорпусные цеха танковых заводов. Здесь листовой металл разрезали по шаблону на соответствующие детали, В производстве танка Т-34 особенно много хлопот доставляли две детали корпуса: подкрылки (наклонная часть борта) и вертикальный бортовой лист. Обе они представляли собой длинные, ровные по ширине полосы с наклонными обрезами по краям.

Соответственно, возникло предложение прокатывать мерную полосу, равную по ширине готовым деталям.
Впервые эта идея была предложена броневиками Мариупольского завода летом 1941 г. Для опытной прокатки предназначался слябинг комбината «Запорожсталь», куда были направлены два эшелона броневых слитков. Но приступить к делу тогда не успели: наступавшие немецкие войска захватили и эшелоны, и само Запорожье.

Зубодолбежка. Производство танков Т-34. 1942 год

На рубеже 1941-1942 гг., во время эвакуации и освоения производства брони, на новых заводах было не до мерной полосы. Однако в мае 1942 г. Наркомат черной металлургии вновь получил распоряжение об ее прокате - для танков Т-34 и КВ. Задача оказалась непростой: допуски по ширине не должны были превышать -2/+5 мм, серповидность (т. е. изгиб) на общую длину детали - 5 мм. На кромках не допускались трещины, закаты и расслоения - с тем, чтобы вести сварку без механической обработки или огневой подрезки.

Опытные работы начались одновременно в прокатных цехах Магнитогорского и Кузнецкого металлургических комбинатов, в первое время без особых достижений. От проката деталей для танков KB вскоре отказались, но вот по Т-34 в конце концов удалось добиться успеха. Авторский коллектив в составе начальника металлургического отдела НИИ-48 Г. А. Виноградова, главного инженера КМК Л. Э. Вайсберга и инженера того же комбината С. Е. Либермана в течение ноября 1942-го - января 1943 гг. получили качественную полосу, применив на обжимной клети «900» рельсобалочного стана совершенно новый метод прокатки «на ребро».

Полочная линия цеха. Производство танков Т-34. 1942 год.

В январе 1943 г. были выданы 280 полос, в феврале - 486, в марте - 1636. В апреле, после всех положенных испытаний, началось освоение валового производства мерных полос для подкрылков танков Т-34. Первоначально они поставлялись на УЗТМ и Уральский танковый завод, а затем и на другие заводы - производители танков Т-34.
Брак, составлявший первоначально 9,2%, к октябрю 1943 г. снизился до 2,5%, к тому же некондиционные полосы использовались для разрезки на более мелкие детали.

Полную и точную оценку новой технологии дает соответствующий отчет НИИ-48 от 25 декабря 1943 г.: «Разработан, испытан и внедрен в валовое производство принципиально новый, считавшийся до последнего времени в СССР и за границей неосуществимым метод прокатки широкой броневой полосы «на ребро». Получение калиброванной (черной) полосы, шириной по размерам готовой детали броневого корпуса танка Т-34, дало возможность заводам НКТП принять новую высокопроизводительную технологию изготовления бронедеталей, без обрезки продольных кромок. Благодаря применению нового метода к одним из основных бронедеталей танка Т-34 (подкрылки) достигнута весьма значительная экономия времени (порядка 36%) при вырезке их. Достигнута экономия броневой стали 8С до 15% и экономия кислорода 15000 кбм на 1000 корпусов.

Остается лишь добавить, что к концу 1943 г. был освоен прокат мерной полосы для другой детали корпуса Т-34 - вертикального борта.
Прокатчики по мере сил облегчали труд не только бронекорпусных, но и механообрабатывающих цехов танкосборочных заводов.
Минимальные припуски имели башенные погоны для танков Т-34, изготовлявшиеся в 1942 - 1945 гг. на
бандажном стане Ново-Тагильского металлургического завода. Нарком танковой промышленности В. А. Малышев в своем приказе от 28 сентября 1943 г. счел необходимым выразить особую благодарность тагильским металлургам.

Расточка картера коробки передач танка Т-34. 1942 год.

Металлургическое производство танковых заводов (производящих в частности танки Т-34) было связано прежде всего с отливкой броневых деталей, главным образом башен.

Подобная технология не являлась чем-то принципиально новым - литая башня устанавливалась еще на французских танках «Рено» FT выпуска 1918 г. В межвоенный период танкостроители Франции широко использовали литые башни и детали корпуса на легких танках «Рено» R-35, «Гочкисс» Н-35 и среднем S-35. Не пренебрегали броневым литьем и наши англо-американские союзники - на танках Мк II «Матильда», Мк III «Валлентайн», средних МЗ и М4.
Причины тому понятны и очевидны: хотя литая броня имеет меньшую стойкость по сравнению с катаной, но крупные литые детали в конечном счете оказываются более надежными под снарядным обстрелом за счет отсутствия ослабленных зон в виде сварных швов.

Кроме этого, броневое литье было менее трудоемким и позволяло освободить для других надобностей прессовое, сварочное и прочее оборудование, необходимое для обработки бронедеталей из катаной стали.

Однако литейная технология имела множество своих тонкостей.
Относительно простой считалась отливка деталей с последующей обработкой на низкую и среднюю твердость - как это имело место на американских и британских танках. Более сложной являлась закалка литья на высокую твердость. Как уже сообщалось в первой главе, в СССР и Германии для защиты средних танков в конце 1930-х гг. была выбрана броня высокой твердости. Поэтому германские металлурги предпочли не рисковать и вплоть до 1945 г. использовали отливки лишь для небольших деталей - таких, как пушечные маски или командирские башенки. Советские танкостроители пошли на осознанный риск и еще до войны приступили к освоению броневого литья с последующей закалкой на высокую твердость. Начиналось все с робких попыток в 1937-1938 гг. отливки бронемасок пушки центральной башни танка Т-35 на Харьковском паровозостроительном и Мариупольском металлургическом заводах.

Затем в 1938 г. для первого в СССР танка с противоснарядной защитой Т-46-5 была изготовлена литая башня. В 1939-1940 гг. опыты броневого литья возглавил НИИ-48, что позволило к июню 1941 г. организовать серийное производство для танков KB - литых башем и бронемасок, для танков Т-34 - башен, носовых балок, крышек люка водителя, защиты пулемета ДТ, защиты картера и оснований смотровых приборов. К концу года к этому списку была добавлена башня легкого танка Т-60.

Уже в ходе Великой Отечественной войны в производстве литых башен Т-34 были внедрены два крупнейших новшества. На Уральском танковом заводе с 15 августа 1942 г. была внедрена отливка башен а сырые формы, изготовленные методом машинной формовки. Данная технология была разработана и освоена инженерами И. И. Брагиным и И. М. Горбуновым; она позволила увеличить выпуск башенных отливок с 5-6 в сутки в конце 1941 г. до 40 штук в конце 1942 г. Разумеется, НИИ-48 поспешило тут же распространить материалы, касающиеся применения машинной формовки, по всем заводам отрасли.

Сборка коробки передач танка Т-34. 1942 год.

Примерно в это же время, начиная с марта 1942 г., на Уралмашзаводе проходили опыты отливки башен в кокиль. Помимо удобства производства, это обеспечивало большую противоснарядную стойкость брони танка Т-34. В 1943 г. новая технология была внедрена в серийное производство, сначала на УЗТМ, а затем на заводах №174 и №112. Остается лишь добавить, что разработка «Кокильное стальное литье для танкостроения» (авторская группа во главе с профессором Нехендзи из НИИ-48) была в 1944 г. представлена на соискание Сталинской премии.

А вот технология штамповки танковых башен из катаного листа, на которую до войны возлагались большие надежды, не принесла должного эффекта. Напомним, что в 1941 г. Мариупольский завод уже приступил к штамповке башен для танка Т-34М; в Ленинграде в это же время готовились к выпуску штампованных башен для сверхтяжелого танка КВ-3 (толщина листа - 115 мм). Эвакуация нарушила все планы, тем не менее в 1943 г. работники УЗТМ - конструктор И. Ф. Вахрушев и технолог В. С. Ананьев - адаптировали конструкцию башни Т-34 и создали методику ее штамповки на 100-00-тонном прессе «Шлеман». Однако произведено штампованных башен было все же немного - 2050 (по другим данным - 2670) штук. Пресс был постоянно занят другими заказами, так что ориентация на литье оказалась более дальновидной.

Производятся испытания коробки передач танка Т-34. 1942 год.

Электрическая сварка для соединения броневых конструкций привлекла внимание танкостроителей еще в 1930 г., когда на Ижорском заводе появилась специальная опытная группа. По сравнению с креплением броневых листов на уголках с помощью заклепок новая технология выглядела более чем привлекательной.

Однако путь от намерений до серийного производства занял несколько лет: в серийном производстве корпусов и башен танков Т-26 электросварка была внедрена лишь в 1935 г., а для БТ - к началу 1937 г. Дело сопровождалось массой затруднений: в ходе прошедшей в 1938 г. на Ижорском заводе конференции технологи печально констатировали, что сварные конструкции поражены трещинами. Сотрудникам НИИ-48 вместе с металлургами Ижорского завода пришлось корректировать состав броневой стали марки 2П - лишь для того, чтобы улучшить ее свариваемость.

Между тем в 1940 г. сотрудники Института электросварки АН УССР (директор - академик Е. О. Патон) сумели самостоятельно воссоздать метод автоматической сварки под слоем флюса, запатентованный в 1936 г. американской фирмой «Линде». Технологией нового процесса в институте занимался В. И. Дятлов, оборудование разрабатывал П. И. Севбо. Однако и американцы, и сотрудники патоновского института использовали сварку под слоем флюса для соединения деталей из рядовой стали; для сварки брони метод нуждался в серьезном усовершенствовании. Именно этим делом в начале 1941 г. занялись ученые НИИ-48 совместно с работниками Ижорского завода.

К лету удалось добиться, благодаря введению во флюс ферротитана и ферросилиция, стабильно высокого качества сварного шва броневых конструкций. Одновременно с помощью специальной аппаратуры производства завода «Электрик» была внедрена в серийное производство автоматическая сварка нескольких узлов танка Т-50.
Был также разработан технологический процесс автоматической сварки прямолинейных швов танка KB, но освоить его не удалось из-за эвакуации предприятия.

Параллельно с Ижорским заводом автоматическая сварка брони под слоем флюса вводилась на Харьковском танковом заводе №183. Мы не знаем точно, принимали ли сотрудники НИИ-48 или Института электросварки непосредственное в этом участие. Достоверно известно лишь то, что чертежи автомата харьковчане получили от Института электросварки и самостоятельно изготовили три установки типа R-72. Одна из них была запущена и использовалась для сварки бортов танка Т-34 с днищем подкрылка; две другие до перемещения завода в Нижний Тагил установить не успели. По свидетельству директора завода Ю. Е. Максарева, академик Е. О. Патон присутствовал на испытании первого харьковского автомата. Новый метод продемонстрировал великолепное качество: при испытании сваренной конструкции снарядным обстрелом оказался разбит не шов, а броневой лист.

Линия обработки стаканов подвески танка Т-34. 1942 год.

На Уралвагонзаводе первые установки автоматической сварки появились еще весной 1941 г. и предназначались для сварки длинных вагонных швов. После начала войны сотрудники Института электросварки не тратили времени даром и к октябрю 1941 г. сумели переналадить установки Р-70 вагонного производства для сварки бортов танков Т-34.
6 ноября 1941 г. нарком танковой промышленности В. А. Малышев, будучи в Нижнем Тагиле, подписал приказ №0204/50, содержащий предписание всем предприятиям отрасли: «В связи с необходимостью в ближайшее время значительно увеличить производство корпусов для танков и недостатком квалифицированных сварщиков на корпусных и танковых заводах, единственно надежным средством для обеспечения выполнения программ по корпусам является применение уже зарекомендовавшей себя и проверенной на ряде заводов автоматической сварки под слоем флюса по методу академика Патона. Считаю необходимым в ближайшее время всем директорам корпусных и танковых заводов серьезно заняться внедрением автоматической сварки для изготовления корпусов танков».

В течение 1942-1943 гг. Институт электросварки совместно с работниками бронекорпусного отдела Уральского танкового завода создал целый комплекс автоматов разного типа и назначения. В 1945 г. УТЗ применял следующие автосварочные установки:

Универсального типа для сварки прямых продольных швов;
- универсальные самоходные тележки;
- упрощенные специализированные тележки;
- установки для сварки круговых швов при неподвижном изделии;
- установки с каруселью для вращения изделия при сварке круговых щвов;
- самоходные установки с общим приводом для подачи электродной проволоки и перемещения головки для сварки швов на громоздких конструкциях.

В 1945 г. на автоматы приходилось 23% сварочных работ (по весу наплавленного металла) по корпусу и 30% - по танковой башне Т-34.

Сборка радиаторов танка Т-34 на заводе №183. 1942 год.

Применение автоматов позволило уже в 1942 г. только на одном заводе №183 высвободить 60 квалифицированных сварщиков, а в 1945 г. - 140. Очень важное обстоятельство: высокое качество шва при автоматической сварке устраняло негативные последствия отказа от механической обработки кромок броневых деталей.

Нз сварочных аппаратах, по воспоминаниям академика Е. О. Патона, работали «студент театрального техникума, учитель математики из сельской школы, колхозный чабан из Дагестана, хлопковод из Бухары, художник из украинского городка... На сварке башен танка Т-34 работали девушки из Марийской автономной республики. Помню, как они впервые появились в цехе. Их вел мастер, показывал установки и объяснял, чем мы тут занимаемся, а девушки жались друг к другу, с испугом смотрели на краны, проносившие над головами огромные туши танковых корпусов, затыкали уши от стоявшего в цехе грохота.

На глазах у одной из них я видел слезы. Они впервые попали на завод, да еше такой, и основательно перепугались...
На автоматическую сварку бортов поставили девушек из Курской области (здесь в воспоминания Е. О. Патона, очевидно, вкралась неточность. По заводским документам, эти девушки были эвакуированы из Калининской области. - прим. автора). Очень живые, смышленые и грамотные, они быстро освоились со своей работой, всегда много смеялись и пели. Они завели у себя веники и щетки и содержали рабочие места с чисто женской аккуратностью. Не выполнить план было для них самым большим горем, но это случалось редко.
Как правило, где-нибудь в автомате, в месте, недоступном для постороннего взгляда, эти замечательные девушки навешивали замысловатый бантик или вырезанную из журнала картинку. Возраст брал свое...
Юноши работали главным образом на сварке узлов носа, на сварке шахтных труб и на конвейере. Очень много было ребят с Украины, которых война заставила сразу стать взрослыми..,. Некоторые из наших земляков были очень небольшого роста. Чтобы дотянуться до пульта управления, они подставляли под ноги ящики. Первое время им приходилось очень трудно, но они вели себя храбро и гордо, не хотели отставать от отцов, работавших на том же заводе, и проявляли особое упорство».

Установка пушечного вооружения на танк т-34

Между тем В. И. Дятлов где-то на рубеже 1942-1943 гг. был переведен на УЗТМ, где продолжил работу по развитию технологии сварки под слоем флюса. Из докладной записки «Об организации научно-исследовательских работ по автоматической сварке» за подписью главного инженера НИИ-48 инженера Е. Е. Левина следует, что в течение 1942-1943 гг. Дятловым были созданы и внедрены следующие усовершенствования:

«1. Метод автосварки двумя проволоками (предложение В. И. Дятлова и Б. А. Иванова), позволивший устранить трещины в броне Т-34 при автосварке.
2. Аппаратура для автосварки с постоянной скоростью подачи электродной проволоки (предложение В. И. Дятлова), значительно упрощающей аппаратуру, что позволяет изготовлять ее самим заводам.
3. Метод флюсодуговой сварки (предложение В. И. Дятлова и Г. Д. Князькова), упрощающий силовую аппаратуру».
Остается только добавить, что в США автоматическая сварка под слоем флюса была применена в броневом производстве в 1944 г. В Германии сварочные автоматы появились лишь в самом конце войны, до этого использовалась только ручная сварка. В соответствующем исследовании НИИ-48 отмечалось хорошее ее качество, что, естественно, требовало высочайшей квалификации рабочих-сварщиков.

Послевоенные обследования германских танковых заводов показали не только обширность, но и высокое техническое совершенство их станочного парка. Как отметил Дж. Форти: «Особого искусства немцам удалось достичь в создании специальных станков, с помощью которых был доведен до совершенства, множество быстрозажимных и многоместных приспособлений. Применение конструктором Никельбергом однопроходных модульных протяжек для изготовления шестерен повысило производительность в несколько раз. Многошпиндельные сверлильные головки снизили трудоемкость сверлильной операции на узле «вентилятор» на 55% .

Установка дизельных двигателей В-2 на танки Т-34 .

Дополнительными приспособлениями и наладками для станков занимались в Нижнем Тагиле технологи Московского станкостроительного завода им. Орджоникидзе. Только в 1941-1942 гг. ими было выполнено 325 наладок, позволивших наладить стабильное производство весьма ответственных деталей трансмиссии и ходовой части «тридцатьчетверок». В 1943 г. работа была продолжена уже собственными силами танкостроителей: в годовом отчете значится: «Несложные и удобные в обслуживании конструкции приспособлений дали возможность перестроить технологию деталей, максимально дифференцировать и упростить операции. В отчетном 1943 году производство получило оснастку высокой производительности. Эта оснастка внесла новую технологию в производство завода. Стало обычным требование технологов и производственников на конструирование многорезцовых наладок, комбинированных штампов, быстро-зажимных и многоместных присп.

Постепенно сказывалась помощь союзников: в течение 1942-1943 гг. на УТЗ все большее распространение получали высокопроизводительные станки: специальные агрегатные, многорезцовые и много-шпиндельные. Общее их количество к концу 1943 г. выросло до 227 единиц - против 51 в Харькове. Одновременно были модернизированы 132 устаревших станка.

Главным же преимуществом советских танкостроительных предприятий, и прежде всего Уральского танкового завода, стал полный перевод всех основных цехов на поточно-конвейерный метод работы по сборке танков Т-34.
Если говорить о механосборочных цехах, то первоначально их производственные участки в Нижнем Тагиле организовывались, как в Харькове, - по принципу законченного цикла работ. Однако такая система была эффективной лишь при мелкосерийной сборке машин и наличии квалифицированных рабочих. Поэтому уже в 1942 г. во всех цехах прошла кропотливая работа по расчленению производственных операций на простейшие составляющие, доступные для почти не обученных работников. Вслед за этим началось «выстраивание» оборудования в порядке последовательности операций, т. е. в виде поточных линий.

Установка башни с 76-мм пушкой на танк Т-34. 1942 год

Почти единственным выходом для наших заводов было повышение производительности наличных универсальных станков путем введения нового инструмента и специальных наладок. В отчете Уральского танкового завода за 1942 г. значится: «Для изготовления многих деталей была применена совершенно новая оригинальная технология и новые приемы, не применявшиеся ранее в танкостроении: широкое применение многорезцового резания, поточное фрезерование, широкое применение протяжки, внедрение агрегатных специализированных станков... внедрение высокопроизводительных наладок на револьверных станках и автоматах».

В конце 1942 г. руководство НКТП обратилось в правительство с просьбой привлечь к работам по танкостроению специалистов кафедры резания МВТУ им. Баумана. Они уже отличились на заводах Наркомата вооружений, предложив иную заточку режущего инструмента. В качестве опытной базы для освоения инструмента с рациональной геометрией режущих кромок были выбраны механические цеха УТЗ. Для этой цели была создана бригада исследователей из местных технологов, сотрудников отраслевого института ВГСПИ и, естественно, представителей МВТУ. Первые же месяцы совместной работы зимой - летом 1943 г. продемонстрировали полный успех: резцы, сверла и фрезы имели в 1,6 - 5 раз большую стойкость и позволяли увеличить производительность станков на 25-30%.

Конвейер по сборке Т-34. 1942 год.

Разработанные учеными МВТУ и работниками завода №183 «Руководящие материалы по геометрии режущего инструмента» были утверждены как обязательные для использования на всех заводах НКТП (91).
Творческим подходом к делу отличались и собственные рационализаторы Уральского танкового завода. В одном только 1943 г. начальник бюро рационализации и изобретений В. А. Научитель разработал и впервые в СССР внедрил модульную фрезу со вставными ножами, инженер Юнкин создал протяжку прогрессивного срезания.

Вслед за первыми тремя поточными линиями в 1943 г. было создано еще 64, в 1944 г. - 67, в 1945 г. - 17. Всего на 1 января 1946 г. на УТЗ действовала 151 поточная линия. Об эффективности поточных линий говорит такой пример: для изготовления шестерни бортовой передачи Т-34 в 1942 г., до введения поточной линии, требовалось 39 станков и 70 рабочих, а в 1945 г., на отлаженном потоке, - 19 станков и 27 рабочих. Для некоторых особо сложных узлов разрабатывались автоматические поточные линии. Так, для обработки заднего моста Т-34, после вварки его в корпус, в 1943 г. была разработана и смонтирована автоматическая линия из 14 агрегатов

Цех сдачи танков Т-34. 1942 год.

При внешней простоте эта работа потребовала от технологов огромных усилий и невероятной точности расчетов. В отчете УТЗ за 1943 г. сообщается: «Переход на поточную организацию производственного процесса требовал следующей максимальной подготовки производства:
а) Пересмотр заготовок, возможная рационализация и упрощение ее, уменьшение припусков.
б) Пересмотр технологии обработки, возможная дифференциация операций применительно к требуемому ритму и упрощение их, рассчитанные на использование неквалифицированных рабочих.
в) Нормирование техпроцессов и подбор потребного оборудования, специализированного по операциям, и оснащение его по возможности простой оснасткой.
г) Распланировка оборудования по потоку, обеспечивающая обработку детали без «петель».
д) Решение вопросов технического контроля изделия и места его нахождения.
е) Обеспечение поточной линии минимально необходимыми транспортными средствами, выбор этих средств, организация рабочих мест, обеспечение их инвентарем и мелкой механизацией (инструментальные ящики, тележки и проч.)...

Первым этапом на пути к переходу на поточную организацию производственных участков и линий на нашем заводе была организация механосборочных цехов по принципу законченного производства... На конвейер главной сборки эти цехи подают готовые узлы... Следующим этапом был отказ от группового расположения станков. При групповом расположении оборудования терялось «лицо детали», не видно было начала и конца обработки, крайне затруднено было планирование выпуска деталей и контроль выполнения графика. При этом детали делали большие «петли», грузопоток в целом был запутан, требовалось большое число транспортных рабочих и средств. Недостаточно было расположить станки по порядку операций. Во всех случаях успех поточного способа производства был неразрывно связан с подьемом на новый более высокий уровень технологии обработки деталей Т-34 и организации производственного участка».
Остается лишь добавить, что главным «идеологом» поточных линий на УТЗ был главный технолог предприятия М. Э. Кац.

Регулировка и настройка Т-34. 1942 год.

Если для механической обработки деталей и узлов танка Т-34 создавались поточные линии, то на сборке царствовал конвейер. Изобретение американских автомобилестроителей использовалось на танковых заводах СССР с начала 1930-х г. В частности, первый конвейер в Харькове был создан в 1932 г., для производства танков БТ-2. В Нижнем Тагиле конвейер сборки танков Т-34 вступил в действие 7 января, второй - 1 апреля 1942 г. Позднее, в начале 1944 г., сокращение цикла сборки машин позволило отказаться от второго конвейера и сосредоточить все силы на одном.

Что представлял собой сборочный конвейер? Это была система с прерывистым движением по типу ранее действовавшего на УВЗ вагонного конвейера, с двумя подготовительными участками. На первом корпус танка Т-34 устанавливался на стенды, где монтировались электрооборудование, баки, подвеска, трубки и кронштейны под мотор. На втором участке корпус поднимался на козлы для удобства установки опорных катков с балансирами, направляющих колес и передних подвесок. Далее корпус на своих колесах перемещался на ленту конвейера и включался в движущуюся поточную линию. По мере продвижения машины на нее устанавливали бортовые передачи, приводы управления, коробки перемены передач, мотор, топливную, масляную и воздушную системы, подготовленные вне линии конвейера.

Весь процесс сборки включал в себя 8 подготовительных узлов работ, выполняемых до конвейера на двух подготовительных участках, и 35 сборочных позиций для работ непосредственно на конвейере. Труд рабочих облегчался применением электрогайковертов, пневмомашинок и других средств механизации.
На конвейере же машины заправлялись топливом, маслом и водой.

После регулировки танки переходили на стенды для стационарного испытания. Закрытие машины и установка на гусеницы производились на отдельном сдаточном конвейере.

Конвейерная сборка была известна и в Германии. Дж. Форти сообщает: «В немецком машиностроении широко применялся эффективный конвейерный метод производства. Каждый танк Т-34 при помощи подъемного крана или специальных тележек перемещался по цеху, проходя целый ряд последовательных ступеней сборки и обработки, наконец сходил с конвейера и отправлялялся на тестирование и обкатку».

Танки Т-34-76 погружены на эшелон и отправляются на фронт. 1942 год.

Но вот конвейер в бронекорпусном производстве являлся сугубо советским изобретением и был впервые осуществлен именно в Нижнем Тагиле, по инициативе директора завода №183 Ю. Е. Максарева.
Приказ о создании конвейера сварки бронекорпусов был подписан еще 10 декабря 1941 г., однако выполнение его по ряду причин затянулось. Строительство завершилось в начале мая, и после ряда экспериментов с 1 июня конвейер вступил в промышленную эксплуатацию. В январе 1943 г. начал действовать такой же для сборки и сварки носа корпуса танка. В книге «История танкостроения на Уральском танковом заводе N9183» мы находим исчерпывающее описание этих систем: «Конвейер для сварки корпусов представляет собой нормальную колею железнодорожного пути длиной 98 м. На этом пути находятся 26 вагонных тележек «Даймонд», имеющих между собой пружинную сцепку... Все тележки имеют одинаковый профиль для установки корпусов во всех четырех положениях, при которых производится сварка.

Впереди конвейера установлена тракторная лебедка, передвигающая все тележки одновременно на одно рабочее место. Передняя тележка, освобожденная от корпуса, переносится краном в начало конвейера и сцепляется с остальными тележками. Ритм конвейера 44 минуты.
Организация работ регламентирована технологическим процессом, предусматривающим 4 положения корпуса танка Т-34 на конвейере:
1. Нормальное положение.
2. Положение на правом боку.
3. Положение «вверх днищем».
4. Положение на левом боку.

В каждом из указанных положений занято несколько тележек в зависимости от объема сварочных работ и количества одновременно работающих сварщиков... Для кантовки корпуса Т-34 на следующее положение отведены специальные места... Корпус снимается с места, кантуется на полу мостовым краном и ставится на следующую тележку в новом положении...

Конвейер для сборки и сварки узла носа корпуса Т-34 представляет металлическую конструкцию решетчатого типа, несущую горизонтально укрепленные угольники вдоль всего конвейера. Горизонтальные полки этих угольников служат опорой для катания роликов, на которых покоится бесконечная цепь Галля с шагом 200 мм. Конвейер передвигается периодически через каждый 44 минуты. К звеньям цепи с шагом, равном ширине носа, приварены опорные швеллеры, на которые укладывается узел носа. Они предохраняют несущую конструкцию от задевания выступающих частей. Технологический процесс сборки и сварки предусматривает 15 равных по трудоемкости операций».

История советского танкостроения 1941 - 1945 гг. непреложно доказывает тот факт, что недостаток материальных ресурсов никоим образом не является непреодолимым препятствием в соревновании с более могущественным противником. Правда, при том обязательном условии, что в наличии имеются ресурсы интеллектуальные. Не будем вдаваться в излишнюю патетику и предоставим право на финальное заключение человеку, в данном отношении непредвзятому, а именно - американцу Стивену Залоге: «Советская философия танкового конструирования была очевидным образом ориентирована на создание недорогой и надежной конструкции, лишенной какого-либо украшательства. Столь прагматичный подход означал, что Советский Союз в течение всей войны был способен существенно превосходить Германию в количестве построенных танков, несмотря на гораздо более слабую, вследствие огромных потерь 1941 г., производственную базу. Именно успехи промышленности обеспечили Советскому Союзу победу во Второй мировой войне».

Источник данных: цитата из книги «Боевые машины УралВагонМашзавода: Т-34»

Дух танкиста - крепче стали!
Остальное все - фигня!
Нас учил товарищ Сталин,

Что - крепка у нас броня!

Бронированные гусеничные машины всегда занимали в советском обществе особое место. Танки в СССР делать умели, и ими гордились. Юркие и проворные «быстроходные телеги» БТ, гонявшие самураев при Халхин-Голе, мобильные крепости КВ и ИС, «зверобои» СУ/ИСУ-152, бескрайние арсеналы послевоенных Т-54/55, один из лучших танков ХХ века Т-72 «Урал»… Про танки слагали песни и снимали фильмы, они стояли на пьедесталах в каждом русском городе, и каждый гражданин Страны Советов знал, что «броня крепка, и танки наши быстры». Среди множества конструкций, рожденных советскими танкостроителями, особое место занимает «танк Победы» Т-34, чей приоритет безоговорочно признавали даже зарубежные специалисты:

«Исключительно высокие боевые качества. Мы ничего подобного не имели», - писал после первых встреч с Т-34 генерал-майор фон Мелентин. «Самый лучший танк в мире», - озвучил свое мнение генерал-фельдмаршал фон Клейст. «Получены тревожные донесения о качестве русских танков. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было потеряно и перешло к противнику», - так отзывался о результатах танковых боев на Восточном фронте создатель танковых войск, генерал-полковник Гейнц Гудериан.

Не менее высокая оценка была дана Т-34 британскими специалистами: «Конструкция танка свидетельствует о четком понимании важнейших боевых качеств бронетехники и требований войны… Создание и серийное производство таких совершенных танков в столь огромном количестве представляет собой инженерно-техническое достижение самого высокого уровня…»

Кубок конструкторов

После всесторонних испытаний Т-34 на Абердинском полигоне американские военные не спешили рассыпаться в комплиментах и сделали вполне предсказуемые выводы, которые легли в основу феерического доклада начальника 2-го управления Главразведуправления Красной Армии генерал-майора В. Хлопова:

Средний танк T-34, после пробега в 343 км, полностью вышел из строя, его дальнейший ремонт невозможен…

Химический анализ брони показал, что броневые плиты советского танка имеют поверхностную закалку, основная масса броневой плиты представляет собой мягкую сталь. Американцы считают, что, качество брони можно улучшить, увеличив глубину закалки…
Неприятным открытием стала для них [американцев] водопроницаемость корпуса Т-34. В сильные дожди в танк через щели натекает много воды, что ведет к выходу из строя электрооборудования…

Тесное боевое отделение. Много претензий вызвал механизм поворота башни: электромотор слаб, перегружен и страшно искрит. Американцы рекомендуют заменить механизм поворота башни на гидравлическую систему или вообще на ручной привод…
Подвеска "Кристи" признана неудачной. Подвеска свечного типа была испытана в США еще в 30-е годы, и американская армия от нее отказалась…

Танк, с американской точки зрения, признан тихоходным (!) - Т-34 преодолевает препятствия хуже, чем любой из американских танков. Всему виной – неоптимальная трансмиссия. Несмотря на большую тяговооруженность танка, ходовая часть не позволяет реализовать весь заложенный потенциал.

Сварка бронеплит корпуса Т-34 грубая и небрежная. Мехобработка деталей, за редким исключением, очень плохая. Особенно американцев возмутила безобразная конструкция кулисы передач - после долгих мучений они заменили оригинальную конструкцию на собственную деталь. Было отмечено, что все механизмы танка требуют слишком много настроек и регулировок.

Гонки по непроходимой грязи. Вперед вырвались "Шерман" и "Першинг" с более соврешенной трансмиссией.

В это же время, янки педантично отметили все положительные стороны танка Т-34, среди которых оказалось несколько неожиданных моментов:

Выбор углов наклона броневых листов корпуса и башни указывает на превосходную снарядостойкость…
Замечательные прицелы. Смотровые приборы не отделаны, но весьма удовлетворительные. Общие пределы обзорности хорошие.
Пушка Ф-34 очень понравилась, надежна, очень простой конструкции, легко устанавливается и удобна в обслуживании.
Алюминиевый дизель В-2 очень легок для своих размеров [еще бы! В-2 разработывался как авиационный двигатель]. Чувствуется стремление к компактности. Единственной проблемой двигателя назван преступно плохой воздухоочиститель - американцы назвали конструктора саботажником.

В США была отправлена машина из «особой серии» - один из пяти специально собранных «эталонных» Т-34, но американцы пришли в ужас от низкого качества деталей танка, обилия «детских болезней» и совершенного нелепых, на первый взгляд, конструкторских ошибок.
Чтож, это был продукт крупносерийного производства. В трудное военное время, в условиях эвакуации и всеобщего бардака, нехватки рабочих рук, оборудования и материалов. Настоящим достижением было не качество брони, а ее количество. Пятьдесят тысяч Т-34 – примерно столько танков наштамповали заводы СССР к моменту окончания Великой отечественной войны.

Танки ждут на фронте!

Все достоинства и недостатки Т-34 были хорошо известны в СССР задолго до испытаний в США. Именно потому госприемка так долго отказывалась принимать «сырой» танк на вооружение, а на протяжении всей войны разрабатывались детальные проекты нового среднего танка: Т-34М, Т-43, Т-44, в которых шаг за шагом исправлялись недостатки оригинальной «тридцатьчетверки». Сам Т-34 в процессе производства тоже непрерывно модернизировался – в 1943 году появилась новая трехместная башня-«гайка», четырехступенчатую КПП заменили на пятиступенчатую – танк стал развивать на шоссе более 50 км/ч.
Увы, сдвинутая вперед башня не позволяла усилить лобовую броню, передние катки и так были перегружены. В результате Т-34-85 так и пробегали до конца войны с 45 мм лбом. Недостаток удалось исправить только в послевоенном Т-44: двигатель развернули поперек корпуса, боевое отделение сместилось ближе к центру, толщина лобовой брони сразу возросла до 100 мм.

В то же время, для 1941 года Т-34 был революционной машиной:
- длинноствольное 76 мм орудие (по сравнению с зарубежными образцами танкового вооружения)
- рациональные углы наклона брони
- тяговитый дизель мощностью 500 л.с.
- широкие гусеницы и отличная проходимость
Ни у одной армии мира тогда не было на вооружении столь совершенных боевых машин.

Боевой зачет

Средний танк T-III. Выпущено 5000 единиц.
Средний танк T-IV, самый массовый танк Вермахта. Выпущено 8600 единиц.
Средний танк Pz.Kpfw.38(t) производства Чехословакии. На вооружении Вермахта поступило 1400 единиц.
Танк «Пантера». Выпущено 6000 единиц.
Великий и ужасный «Тигр». Выпущено 1350 единиц.
Cчет «Королевских Тигров» шел на сотни: немцы успели выпустить всего 492 машины.
С точки зрения арифметики, на вооружении Вермахта находилось около 23 000 «настоящих» танков (я нарочно не учел танкетку Т-I, легкий танк Т-II с противопульной броней и 20 мм орудием и сверхтяжелый танк «Маус»).

А на войне, как на войне...

С точки зрения обывателя, стальная лавина из 50 000 лучших в мире танков Т-34 должна была смести весь этот немецкий хлам и победоносно завершить войну 9 мая 1942 года (к слову, только в 1942 году советская промышленность произвела для фронта 15 тысяч Т-34). Увы, реальность оказалась обескураживающей – война продолжалась долгих четыре года и унесла миллионы жизней советских граждан. Что касается потерь нашей бронетехники, то историки приводят цифры от 70 до 95 тысяч танков и САУ.
Получается…Т-34 незаслуженно присвоено звание «лучшего танка»? Факты красноречиво свидетельствуют, что Т-34 не был «рабочей лошадкой» Красной Армии, Т-34 был «пушечным мясом»…
Что происходит, товарищи?

Погрешность в расчетах

Танки редко воюют с танками. Несмотря на красочные описания дуэлей «Т-34 vs Пантера» или «Тигр vs ИС-2», половина потерь бронетехники стали результатом работы противотанковой артиллерии. Легендарные советские«сорокопятки», 37 мм немецкие «колотушки», грозные 88 мм зенитки, с надписью на лафете «Стрелять только по КВ!» - вот они, настоящие истребители танков. Именно с этой позиции нужно смотреть на применение Т-34.

Выстрелы к советскому 57 мм противотанковому орудию ЗИС-2. На все случаи жизни.

К концу войны положение танкистов стало катастрофическим – немцам удалось создать простое и дешевое противотанковое средство, идеальное для боя в городских условиях. Темп выпуска «Фаустпатронов» доходил до 1 миллиона в месяц!

«Фаустпатрон» не являлся таким грозным для нашего непревзойденного танка Т-34. Во время наступления я очень серьёзно разговаривал с личным составом и выяснил, что фаустпатрон являлся жупелом, которого отдельные танки боялись, но повторяю, что в Берлинской операции фаустпатрон не являлся таким страшным оружием, как представляют некоторые.»

Ценой хвастливым словам командующего 2-й гвардейской танковой армией маршала бронетанковых войск С.И. Богданова стали тысячи сгоревших танкистов, не доживших до Победы всего несколько дней. В наше время реактивный противотанковый гранатомет продолжает оставься одним из самых страшных противников бронетехники – чрезвычайно скрытное, мобильное и неуловимое оружие, которое, как показывает практика, способно уничтожить любой танк, несмотря на хитроумную многослойную защиту.

Второй злейший враг танков – мины. На них подорвались 25% бронированных гусеничных машин. Часть машин были уничтожены огнем с воздуха. При знакомстве с цифрами статистики становится понятно, что танковое побоище под Прохоровкой всего лишь редкое стечение обстоятельств.

Фердинанд

Дискуссии о количестве немецкой бронетехники часто обходят стороной самоходные артиллерийские установки на шасси немецких танков. На самом деле, немцам удалось создать в этой области ряд эффективных противотанковых средств. Например, малоизвестный для широкой публики «Насхорн» (нем. носорог) – 88 мм пушка «Насхорна» пробивала любой советский танк на дистанции 1,5 километра. 500 САУ этого типа доставили немало бед Красной Армии – известны случаи, когда «Носорог» сжигал роту Т-34.

Вот выползает из укрытия одиозный «Фердинанд» - чудо немецкого гения, тяжелый истребитель танков массой 70 тонн. Огромная бронированная коробка с экипажем из шести человек не могла развернуться на тяжелом бездорожье и ползла на противника по прямой. Несмотря на насмешливое отношение к «Фердинанду», до конца войны так и не был решен вопрос с его 200 мм лбом – «Федя» не пробивался никакими обычными средствами. 90 машин превратились в настоящее пугало, каждая уничтоженная немецкая САУ отражалась в отчетах как «Фердинанд».

Все знают про 1400 чешских танков Pz.Kpfw.38(t). А многие ли знают об истребителе «Хетцер» на шасси этого танка? Ведь их было выпущено более 2000! Легкая, проворная машина, при массе 15 тонн обладала приемлемой защищенностью, подвижностью и огневой мощью. «Хетцер» был настолько крут, что его производство продолжалось после войны, и он стоял на вооружении Швейцарской армии до 1972 года.

Среди многочисленных конструкций немецких САУ, самой совершенной и сбалансированной была «Ягдпантера». Несмотря на малое количество – всего 415 машин – «Ягдпантеры» задали жару и Красной Армии, и союзникам.
В итоге мы видим, что немцам для ведения боевых действий тоже требовалось огромное количество бронетехники, потери наших танкистов уже не кажутся столь невероятны. И с той, и с другой стороны для танков и САУ было достаточно задач: укрепления, техника, артиллерийские позиции, оборонительные рубежи, живая сила… Все это нужно было уничтожать, давить, разрушать, преодолевать, защищать, контратаковать и прикрывать.

Средние танки были чрезвычайно популярным видом боевой техники – они выгодно отличались умеренной массой и рациональным сочетанием боевых качеств. Аналогами «тридцатьчетверки» чаще всего называют немецкие танки Т-IV и Т-V «Пантера», а также американский М4 «Шерман». С него, пожалуй, и начнем.

Универсальный солдат

По характеристикам «Шерман» очень близок Т-34-85 – до сих пор не утихают жаркие споры о том, кто был лучше. Силуэт Т-34-85 ниже на 23 сантиметра. Зато у «Шермана» верхняя лобовая деталь корпуса толще на 6 мм… Стоп! Мы так ничего не добьемся, нужно подходить к делу аналитически.

Серьезные исследования говорят, что 76 мм пушка «Шермана» благодаря использованию БПС обладала большей бронепробиваемостью, но уступала 85 мм орудию Т-34 по фугасному воздействию. Паритет!
У Т-34 толще бортовая броня, бронелисты имеют рациональный угол наклона. С другой стороны, наклон бронелистов имеет смысл, когда калибр снаряда равен толщине брони. Потому 75 мм пушка «Пантеры» пробивала как фольгу и наклонный 45 мм борт нашего танка, и 38 мм прямой борт «американца». Я уже не говорю о «фаустпатронах»…
О боевых возможностях «Шерманов» ярче всего говорит тот факт, что ленд-лизовские «иномарки» поступали на вооружение только Гвардейских дивизий. Кроме комфортного боевого отделения, «Шерман» обладал менее известными достоинствами: например, в отличии от других средних танков, он был вооружен крупнокалиберным пулеметом. Танкистам нравился точный и удобный гидравлический привод башни – их выстрел всегда был первым. А еще «Шерман» был более тихим (Т-34 гремел так, что было слышно за километры).

Кроме 49 тысяч танков, выпущенных во множестве модификаций (каждая - под конкретную задачу), на базе «Шерманов» было создано 2 типа реактивных систем залпового огня, 6 самоходных артиллерийских установок и 7 типов мостоукладчиков, тягачей и ремонтно-эвакуационных машин.
Т-34 тоже не прост: на шасси советского танка были созданы убойный истребитель танков СУ-100, мощное штурмовое орудие СУ-122, три вида тягачей, мостоукладчик ТМ-34 и самоходный кран СПК-5. Паритет!

Как мы видим, различия минимальны, каждый танк хорош по-своему. Единственное, чего нет у «Шермана» - той яркой и трагической боевой : африканская песочница, зимние забавы в Арденнах и ограниченное появление на Восточном фронте не могут сравниться с четырехлетней кровавой кашей, что выпала на долю сурового Т-34.

Рядовой Панцерваффе

Летом 1941 года у немецкого Т-IV все складывалось скверно – советские снаряды прошивали его 30-мм борта, как кусок картона. В то же время, «обрубок» его короткоствольного 75 мм орудия KwK.37 не мог пробить советский танк даже в упор.
Радиостанция и оптика Carl Zeiss это конечно хорошо, но что будет, если на Т-IV, например, грохнется трансмиссия? О, это будет вторая часть Марлезонского балета! Коробку передач будут вытаскивать через погон снятой башни. А вы говорите, у вас на работе проблемы…
У Т-34 таких фокусов не возникало – задняя часть танка разбиралась, открывая доступ в МТО.

Справедливо будет отметить, что уже к 1942 г. техническое превосходство снова вернулось к немцам. С новой 75 мм пушкой KwK.40 и усиленной броней Т-IV превратился в грозного противника.
Увы, Т-IV совсем не подходит на звание лучшего. Какой лучший танк может быть без победоносной истории?! Да и собрали их слишком мало: супер-промышленность Третьего Рейха кое-как осилила 8686 танков за 7 лет серийного производства. Может быть, и правильно сделали…еще Суворов учил, что воевать нужно не числом, а умением.

Проект-катастрофа

Ну и напоследок, легендарная «Пантера». Скажем прямо: немецкая попытка создать новый средний танк в разгар войны полностью провалилась. «Пантера» получилось громоздкой и сложной, вследствие чего она потеряла главное качество Среднего танка – массовость. 5976 машин оказалось слишком мало для войны на два фронта.

С технической точки зрения, «Пантера» на голову превосходила Т-34, но это было куплено слишком дорогой ценой – 45 тонн массы покоя и вечные эксплуатационные проблемы. При этом, по странному стечению обстоятельств, «Пантера» оказалась недовооружена: тощий ствол 75 мм орудия кажется явным диссонансом на фоне массивного корпуса танка. (Недостаток обещали исправить на «Пантере-II», установив нормальную 88 мм пушку).
Да, «Пантера» была сильна и опасна, но ее стоимость и трудоемкость производства приближались к параметрам танка «Тигр». При этом возможности остались на уровне обычного среднего танка.

Итоги

Лучшего танка, как вы уже поняли, не существует. Слишком много параметров и условий в этой задаче. Конструкция Т-34 безусловно несла в себе новизну, при этом, еще один Кубок конструкторов стоит вручить труженикам уральских заводов – они совершили подвиг, начав массовое (правильнее - сверхмассовое) производство танков в самые тяжелые времена для нашей Родины. Что касается боевой эффективности - тут Т-34 вряд ли попадет даже в десятку лучших. Любой «Насхорн» заткнет «тридцатьчетверку» за пояс по количеству нанесенного ущерба в расчете на один танк. Здесь безусловный лидер – непобедимый «Тигр».

Т-34, Сербия, 1996 год.

Однако существует еще один, самый важный - стратегический зачет. Согласно этому конкурсу, каждый танк нужно рассматривать как элемент содействия успехам армии в геополитическом масштабе. И здесь Т-34 стремительно возносится на вершину – благодаря своим танкам Советский Союз победил фашизм, что определило дальнейшую историю всего мира.

Харьковское Конструкторское Бюро по Машиностроению

В первые годы существования СССР не имел своей танковой промышленности. Производство и ремонт танковой техники осуществлялся на различных машиностроительных заводах страны от случая к случаю. Вместе с тем обеспечение защиты страны требовало оснащения Красной Армии военной техникой, в том числе бронетанковой.

Важным событием в развитии отечественного танкостроения явилось создание 0 6 мая 1924 года в Москве, в системе Главного управления военной промышленностью, танкового бюро, которое в 1926-1929 годах именовалось «Главное конструкторское бюро Орудийно-Арсенального треста (ГКБ ОАТ)».

На бюро были возложены задачи по проектированию боевых гусеничных машин и оказанию помощи заводам в освоении их производства. Отсутствие в ГКБ ОАТ производственной базы и необходимого оборудования весьма затрудняло и сдерживало работу этой организации.

В связи с этим нескольким машиностроительным заводам, в том числе и Харьковскому паровозостроительному заводу имени Коминтерна, была поручена организация работ по танкостроению, а в дальнейшем и разработка конструкций отечественных танков.

Такому решению способствовало наличие на ХПЗ организованного с 1923 года производства мощных гусеничных тракторов «Коммунар», которое являлось хорошей производственной базой для развития на заводе танкостроения.

Официальным документом, определяющим начало работ по производству танков на заводе, является Постановление постоянного мобсовещания от 1 декабря 1927 года, когда Главное Управление металлической промышленности (письмо №1159/128 от 7 января 1928 г.) поручило «...в срочном порядке проработать вопрос о постановке на ХПЗ производства танков и тракторов...» (из материалов Харьковского областного Госархива, дело №93, лист 5).

Кроме того, на БТ-5 устанавливалась более мощная пушка калибра 45мм (вместо 37мм на БГ-2). На опытном танке выпуска 1935 г. устанавливалась 76,2 мм пушка. Этот танк получил наименование «артиллерийского» и предназначался для огневой поддержки атакующих танков. Танки БТ-5, предназначавшиеся для командного состава, выпускались оборудованными радиостанцией 71-ТК1 с поручневой антенной на башне.

В период 1932-1933 годов велись конструкторские разработки по соединению броневых деталей корпуса и башни с помощью электросварки взамен заклепочных соединений. Танк типа БТ-2 со сварным корпусом и башней имел наименование БТ-4.

Продолжая дальнейшее совершенствование танков серии БТ, коллектив конструкторов КБ Т2К в 1935 году создал его следующую модификацию - танк БТ-7 . На этом танке был установлен более совершенный карбюраторный авиационный двигатель М-17Т и подверглись радикальным изменениям агрегаты трансмиссии. Часть танков оснащалась зенитными пулеметами.

В о второй половине 1936 года ХПЗ им. Коминтерна был переименован в завод №183. Внутри завода также была введена цифровая индексация служб, танковому конструкторскому бюро Т2К был присвоен индекс КБ-190.

28 декабря 1936 года приказом Наркома тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе Главным конструктором танкового КБ завода №183 был назначен М.И. Кошкин , взамен обвиненного в негодной конструкции КПП и репрессированного А.О. Фирсова, хотя массовый выход из строя этого узла был вызван неправильной эксплуатацией и «увлечением» прыжками на танках БТ.

Под руководством М.И. Кошкина была выполнена модернизация танка БТ-7 с установкой в нем созданного к тому времени на заводе дизель-мотора В-2. Это был первый в мире танк, имевший дизельный двигатель.

Танку БТ-7 с дизельным двигателем по чертежно-технической документации завода было присвоено наименование А-8, в армию же он отправлялся под маркой БТ-7М.

В небольшом количестве выпускался танк с пушкой увеличенного калибра (76,2 мм). Ему была присвоена марка БТ-7А, предназначался он для усиления огневой мощи танковых подразделений.

Параллельно с танками типа БТ на заводе №183 в очень небольшом количестве выпускались тяжелые пятибашенные танки Т-35 , спроектированные конструкторским бюро Ленинградского опытного завода им. С.М. Кирова.

Для обслуживания серийного производства и совершенствования конструкции этого танка на заводе существовало отдельное конструкторское бюро КБ-35, руководителем которого был И.С. Бер.

В октябре 1937 года завод №183 получил от Авто бронетанкового Управления РККА задание на разработку нового маневренного колесно-гусеничного танка. Для выполнения этого серьезного задания М.И. Кошкин организовал новое подразделение - КБ-24.

Конструкторов в это КБ он подбирал лично, на добровольных началах из числа работников КБ-190 и КБ-35. Численность этого КБ составила 21 человек:

0 1. Кошкин М.И.
0 2. Морозов А.А.
0 3. Молоштанов А.А.
0 4. Таршинов М.И.
0 5. Матюхин В.Г.
0 6. Васильев П.П.
0 7. Брагинский С.М.
0 8. Баран Я.И.
0 9. Котов М.И.
10. Миронов Ю.С.
11. Календин B.C.
12. Моисеенко В.Е.
13. Шпайхлер А.И.
14. Сентюрин П.С.
15. Коротченко Н.С.
16. Рубинович Е.С.
17. Лурье М.М.
18. Фоменко Г.П.
19. Астахова А.И.
20. Гузеева А.И.
21. Блейшмидт Л.А.

Конструкторское бюро КБ-190, руководимое Н.А. Кучеренко, продолжало работы по модернизации танка БТ-7 и доработке конструкторской документации танков БТ-7М и БТ-7А.

Новое КБ-24 менее чем за год спроектировало колесно-гусеничный танк, которому был присвоен индекс А-20. Он был выполнен в точном соответствии с техническим заданием заказчика - Автобронетанкового Управления РККА. От БТ-7М танк А-20 отличался прежде всего новой формой корпуса, впервые в танкостроении было применено расположение броневых листов под углом.

Впоследствии такой принцип построения бронезащиты стал классическим, широко применялся в танках всех стран. А-20 отличался также новым приводом к ведущим колесам, три из четырех катков (на борт) были ведущими.

Небольшой отрыв по ТТХ танка А-20 по сравнению с БТ-7М явился причиной создания в КБ-24 «инициативного» танка, названного Т-32 . Существенным его отличием была замена колесно-гусеничного движителя более простым, чисто гусеничным. Отмена колесного хода на Т-32 позволила не только значительно упростить конструкцию танка, но и за счет сэкономленного веса усилить бронезащиту. На этом образце была установлена более мощная пушка калибра 76 мм.

0 4 мая 1938 года в Москве состоялось расширенное заседание Комитета Обороны СССР

Вел заседание В.И.Молотов , присутствовали И.В.Сталин , К.Е.Ворошилов, другие государственные и военные руководители, представители оборонной промышленности, а также командиры-танкисты, недавно вернувшиеся из Испании. Собравшимся был представлен проект легкого колесно-гусеничного танка А-20, разработанный на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна (ХПЗ). В ходе его обсуждения завязалась дискуссия о целесообразности применения на танках колесно-гусеничного движителя.

Выступившие в прениях участники боев в Испании, в частности А.А.Ветров и Д.Г.Павлов (на тот момент начальник АБТУ), высказали диаметрально противоположные точки зрения по этому вопросу. При этом противники колесно-гусеничного движителя, оказавшиеся в меньшинстве, ссылались на якобы печальный опыт применения танков БТ-5 в Испании, что не совсем понятно, так как опыт этот имел весьма ограниченный характер - в Испанию было отправлено всего 50 танков БТ-5.

Несостоятельными выглядели и ссылки на очень низкую надежность ходовой части: в сентябре 1937 года "бетешки", например, выдвигаясь на Арагонский фронт, совершили 500-км марш по шоссе на колесах без существенных поломок. Кстати, полтора года спустя, уже в Монголии, БТ-7 6-й танковой бригады совершили 800-км марш к Халхин-Голу на гусеницах, и тоже почти без поломок.

Суть противоречий, скорее всего, состояла в другом: насколько вообще нужна боевому танку ходовая часть в двух ипостасях?

Ведь колесный движитель использовался в основном для совершения маршей на высоких скоростях по хорошим дорогам, а такая возможность выпадала достаточно редко. Стоило ли ради этого усложнять конструкцию ходовой части танка? И если у БТ-7 такое усложнение было еще сравнительно небольшим, то у А-20, имевшего привод на три пары опорных катков, -уже весьма существенным. Наверняка, имели место и другие причины: производственные, эксплуатационные и политические - если начальство за колесно-гусеничный движитель, то зачем лезть на рожон?

В итоге, и не без влияния позиции И.В.Сталина , неожиданно для многих поддержавших "гусеничников", КБ ХПЗ поручили разработать проект чисто гусеничного танка, по массе и всем прочим тактико-техническим характеристикам (разумеется, за исключением ходовой части) аналогичного А-20. После изготовления опытных образцов и проведения сравнительных испытаний предполагалось принять окончательное решение в пользу того или иного варианта машины.

Здесь уместно сделать краткий экскурс в историю и напомнить читателю некоторые факты, связанные с проектированием А-20, поскольку именно с А-20 началась история танка, впоследствии названного Т-34

Итак, в 1937 году завод №183 (этот номер ХПЗ получил во второй половине 1936 года) в соответствии с тактико-техническими требованиями АБТУ должен был спроектировать колесно-гусеничные танки БТ-7ИС и БТ-9, причем в том же году планировалось выпустить 100 единиц БТ-7ИС. Конструкторским бюро КБ-190 отдела "100" (танковое производство), которое с января 1937 года возглавлял М.И.Кошкин , эта работа была сорвана. Кроме того, Кошкиным всячески тормозилась и работа адъюнкта ВАММ им.Сталина военинженера 3-го ранга А.Я.Дика, специально направленного на ХПЗ для разработки нескольких вариантов эскизного проекта танка БТ-ИС.

13 октября 1937 года АБТУ выдало заводу тех. требования на проектирование новой боевой машины - колесно-гусеничного танка БТ-20. Спустя две недели директор завода №183 Ю.Е.Максарев получил из Главка распоряжение следующего содержания:

"Директору завода №183.

Решением Правительства № 94сс от 15 августа 1937 года Главному управлению предложено спроектировать и изготовить опытные образцы и подготовить к 1939 г. производство для серийного выпуска быстроходных колесно-гусеничных танков с синхронизированным ходом. Ввиду чрезвычайной серьезности данной работы и крайне сжатых сроков, заданных Правительством, 8-е Главное управление Наркомата оборонной промышленности считает необходимым провести следующие мероприятия.

1. Для проектирования машины создать на ХПЗ отдельное КБ (ОКБ), подчиненное непосредственно главному инженеру завода.

2. По договоренности с ВАММ и АБТУ назначить начальником этого бюро адъюнкта академии военинженера 3 ранга Дик Адольфа Яковлевича и выделить для работы в бюро с 5 октября 30 человек дипломников ВАММ и с 1 декабря дополнительно 20 человек.

3. По договоренности с АБТУ РККА назначить главным консультантом по машине капитана Кульчицкого Евгения Анатольевича.

4. Не позднее 30 сентября выделить для работы в ОКБ 8 лучших конструкторов-танкистов завода для назначения их руководителями отдельных групп, одного стандартизатора, секретаря и архивариуса.

5. Создать при ОКБ макетно-модельную мастерскую и обеспечить внеочередное выполнение работ, связанных с новым проектированием во всех цехах завода.

В результате на заводе было создано КБ, значительно более сильное, чем основное

Для разработки нового танка АБТУ направило в Харьков капитана Е.А.Кульчицкого, военинженера 3-го ранга А.Я.Дика, инженеров П.П.Васильева, В.Г.Матюхина, Водопьянова, а также 41 слушателя-дипломника ВАММ.

В свою очередь, завод выделил конструкторов: А.А.Морозова, Н.С.Коротченко, Шура, А.А.Молоштанова, М.М.Лурье, Верковского, Диконя, П.Н.Горюна, М.И.Таршинова, А.С.Бондаренко, Я.И.Барана, В.Я.Курасова, В.М.Дорошенко, Горбенко, Ефимова, Ефременко, Радойчина, П.С.Сентюрина, Долгоногову, Помочайбенко, В.С.Календина, Валового.

Начальником ОКБ был назначен А.Я.Дик, помощником начальника инженер П.Н.Горюн, консультантом АБТУ Е.А.Кульчицкий, начальниками секций В.М.Дорошенко (контрольная), М.И.Таршинов (корпусная), Горбенко (моторная), А.А.Морозов (трансмиссия), П.П.Васильев (ходовая часть).

Сведения о деятельности этого коллектива, которые пока удалось обнаружить, обрываются началом ноября 1937 года. Однако достоверно известно, что ТТТ к танку БТ-20 (заводской индекс - А-20) во многом базировались на разработках А.Я.Дика, сделанных летом 1937 года. В первую очередь это касается конструкции гитары, углов наклона верхней части бортов, продольного расположения карданных валов колесного привода, наклонного расположения рессор и др. Даже предложение Дика использовать в ходовой части пять пар опорных катков для лучшего распределения нагрузки на ходовую часть нашло свое применение, если не на А-20, то на последующих машинах.

В публикациях по истории создания Т-34 ОКБ не фигурирует, а встречаются лишь упоминания о секции или бюро перспективного проектирования во главе с А.А.Морозовым и практически с тем же коллективом. В альбоме "Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени А.А.Морозова", изданном в Харькове к 70-летию КБ, сообщается, что для выполнения задания АБТУ по разработке нового колесно-гусеничного танка М.И.Кошкин организовал новое подразделение - КБ-24. Конструкторов он подбирал лично, на добровольных началах, из числа работников КБ-190 и КБ-35 (последнее занималось обслуживанием серийного производства тяжелого танка Т-35. - Валера). В этот коллектив входил 21 человек: М.И.Кошкин , А.А.Морозов, А.А.Молоштанов, М.И.Таршинов, В.Г.Матюхин, П.П.Васильев, С.М.Брагинский, Я.И.Баран, М.И.Котов, Ю.С.Миронов, В.С.Календин, .В.Е.Моисеенко, А.И.Шпайхлер, П.С.Сентюрин, Н.С.Коротченко, Е.С.Рубинович, М.М.Лурье, Г.П.Фоменко, А.И.Астахова, А.И.Гузеева, Л.А.Блейшмидт.

На упомянутом выше заседании Комитета Обороны проект А-20 представляли М.И.Кошкин и А.А.Морозов

Однако вернемся в 1938-й год. Технический проект гусеничного танка, получившего обозначение А-32, выполнили быстро, поскольку внешне он ничем не отличался от А-20, за исключением ходовой части, имевшей 5 (а не 4, как у А-20) опорных катков на сторону. В августе 1938 года оба проекта были представлены на заседании Главного военного совета РККА при Наркомате обороны. Общее мнение участников вновь склонялось в пользу колесно-гусеничного танка. И вновь решающую роль сыграла позиция Сталина : он предложил построить и испытать оба танка и только после этого принять окончательное решение.

В связи со срочной разработкой чертежей встал вопрос о привлечении дополнительных конструкторских сил. В начале 1939 года было проведено объединение имевшихся на заводе №183 трех танковых КБ (КБ-190, КБ-35 и КБ-24) в одно подразделение, которому присвоили шифр - отдел 520. Одновременно произошло слияние в один всех опытных цехов. Главным конструктором отдела 520 стал М.И.Кошкин , начальником КБ и заместителем главного конструктора - А.А.Морозов, заместителем начальника - Н.А.Кучеренко.

К маю 1939 года опытные образцы новых танков изготовили в металле

До июля обе машины проходили в Харькове заводские испытания, а с 17 июля по 23 августа- полигонные. При этом в отчете об испытаниях указывалось, что ни та ни другая машины не были полностью укомплектованы. В наибольшей степени это касалось А-32. На нем отсутствовали оборудование ОПВТ, предусмотренное проектом, и укладка ЗИП; 6 опорных катков из 10 были заимствованы у БТ-7 (они были уже "родных"), не полностью оказалась оборудована и боеукладка.

Что касается отличий А-32 от А-20, то комиссия, проводившая испытания, отметила следующее: первый не имеет колесного привода; толщина его бортовой брони 30 мм (вместо 25 мм); вооружен 76-мм пушкой Л-10 вместо 45-мм; имеет массу 19т. Боеукладка как в носу, так и на бортах А-32 была приспособлена для 76-мм снарядов. Из-за отсутствия привода на колесный ход, а также наличия 5 опорных катков внутренняя часть корпуса А-32 несколько отличалась от внутренней части А-20. По остальным же механизмам А-32 существенных отличий от А-20 не имел.

В ходе испытаний были уточнены ТТХ обоих танков.

В ходе заводских испытаний А-20 прошел 872 км (на гусеницах - 655, на колесах - 217), А-32 - 235 км. На полигонных испытаниях А-20 прошел 3267 км (из них на гусеницах - 2176), А-32 - 2886 км.

Председатель комиссии полковник В.Н.Черняев, не решаясь отдать предпочтение одной из машин, написал в заключении, что оба танка успешно выдержали испытания, после чего вопрос опять повис в воздухе

23 сентября 1939 года состоялся показ танковой техники руководству Красной Армии, на котором присутствовали К.Е.Ворошилов, А.А.Жданов, А.И.Микоян, Н.А.Вознесенский, Д.Г.Павлов и другие, а также главные конструкторы представляемых танков. Помимо А-20 и А-32, на подмосковный полигон доставили тяжелые танки KB, CM К и Т-100, а также легкие БТ-7М и Т-26.

А-32 "выступил" весьма эффектно. Легко, даже изящно и в хорошем темпе танк преодолел ров, эскарп, контрэскарп, копейный мост, вброд форсировал реку, поднялся по косогору с подъемом больше 30° и в заключение сбил носовой частью бронекорпуса большую сосну, вызвав восхищение зрителей.

По результатам испытаний и показа было высказано мнение, что танк А-32, имевший запас по увеличению массы, целесообразно защитить более мощной 45-мм броней, соответственно повысив прочность отдельных деталей

Впрочем, в это время в опытном цехе завода №183 уже велась сборка двух таких танков, получивших заводской индекс А-34. Одновременно в течение октября - ноября 1939 года велись испытания двух А-32, догруженных на 6830 кг, то есть до массы А-34.

Завод торопился собрать новые танки к 07 ноября, бросив на это все силы

Однако возникавшие технические трудности, главным образом, с силовыми установками и силовыми передачами, тормозили сборку. И это несмотря на то, что все агрегаты и узлы тщательно собирались, все резьбовые соединения обрабатывались горячим маслом, а трущиеся поверхности пропитывались очищенным тавотом. Игнорируя протесты военпредов, в коробки передач установили только импортные подшипники. Беспрецедентной отделке подвергались и внешние поверхности корпусов и башен.

Не способствовала ускорению производства и весьма сложная технология изготовления броневых деталей для этих двух танков. В частности, лобовая часть корпуса выполнялась из цельного броневого листа, который сначала подвергался отпуску, затем изгибался, правился и вновь поступал на термообработку. Заготовки коробились при отпуске и закалке, покрывались трещинами при гибке, а их большие размеры затрудняли процесс правки. Башня также сваривалась из крупных гнутых бронелистов. Отверстия (например, амбразура пушки) вырезались после гибки, что вызывало большие трудности при механической обработке.

Тем временем, еще до изготовления машины в металле, 19 декабря 1939 года постановлением Комитета Обороны при СНК СССР №443сс А-34 был рекомендован для принятия на вооружение под обозначением Т-34 в случае благополучного завершения госиспытаний пробегом на 2000 км.

Сборку первого А-34 закончили в январе 1940 года, второго - в феврале. И сразу же начались войсковые испытания, ход которых отражался в отчетах:

"Первая машина А-34 прошла 200 км испытаний. Проходимость хорошая. Сопровождающий БТ часто застревает, и приходится вытаскивать его 34-й.

Видимость в движении отвратительная. Стекла потеют, забиваются снегом через 7-10 минут. Дальнейшее движение невозможно, требуется прочистка стекол снаружи.

В башне при этой системе тесно.

15.02.40 г. из пробега возвратились. Машину поставили на установку маски.

А-34 вторая - произвели обкатку, механизмы работают нормально".

После 250 км пробега на первом А-34 вышел из строя двигатель, проработавший всего 25 моточасов

Его пришлось заменить новым. К 26 февраля эта машина прошла только 650, а вторая-350 км. Стало очевидно, что завершить весь объем испытаний пробегом - 2000 км - до правительственного показа, назначенного на март, не удастся. А без этого танки не могли быть допущены к демонстрации. Тогда-то и возникла идея перегнать оба А-34 из Харькова в Москву своим ходом и "накрутить", таким образом, необходимый километраж. На специальном заседании парткома завода ответственным исполнителем пробега был назначен М.И.Кошкин .

Утром 5 марта (по другим данным, в ночь с 5-е на 6-е) колонна из двух А-34 и двух тягачей "Ворошиловец", один из которых был оборудован под жилье, а другой - до отказа забит запчастями, взяла курс на Москву. Из соображений секретности маршрут пробега был проложен в обход крупных населенных пунктов и основных дорог. Мостами через реки разрешалось пользоваться только в случае невозможности перейти реку по льду и в ночное время. График пробега учитывал не только время движения и отдыха, но также и расписание поездов на пересекаемых железнодорожных линиях, и прогноз погоды на маршруте. Средняя скорость движения колонны не должна была превышать 30 км/ч.

Неприятности начались уже недалеко от Белгорода. Во время движения по снежной целине у одного из танков был "сорван" главный фрикцион. В ряде публикаций это приписывают отсутствию опыта у одного из водителей, что представляется маловероятным, так как танки вели лучшие водители-испытатели завода, накатавшие на них не одну сотню километров. Ю.Е.Максарев в своих воспоминаниях дает другую трактовку этого факта. По его словам, "представитель ГАБТУ, сев за рычаги, заставлял машину разворачиваться в снегу на полной скорости и вывел из строя главный фрикцион". М.И.Кошкин решил продолжать движение с одним танком, а к вышедшему из строя вызвали с завода ремонтную бригаду.

В Серпухове колонну встретил зам. наркома среднего машиностроения (в 1939 году все танковые заводы были переданы из Наркомоборонпрома в Наркомсредмаш) А.А.Горегляд. Исправный танк прибыл в Москву, а точнее на завод №37, находившийся в тогда еще подмосковном Черкизове. В течение нескольких дней, пока ждали отставшую машину, на завод продолжалось настоящее паломничество: представители НТК ГАБТУ, ВАММ им.Сталина , Генерального штаба РККА - всем было интересно взглянуть на новинку. В эти дни М.И.Кошкину стало плохо, поднялась температура - во время пробега он серьезно простудился.

В ночь на 17 марта обе "тридцатьчетверки" прибыли на Ивановскую площадь Кремля. Кроме М.И.Кошкина в Кремль допустили только двоих сотрудников завода №183. Танк №1 вел Н.Ф. Носик, а №2 - И.Г.Битенский (по другим данным - В.Дюканов). Рядом с ними на месте стрелка располагались сотрудники НКВД

Утром к танкам подошла большая группа партийных и государственных деятелей- И.В.Сталин , В.М.Молотов , М.И.Калинин, Л.П.Берия, К.Е.Ворошилов и другие. Начальник ГАБТУ Д.Г.Павлов отдал рапорт. Затем слово взял М.И.Кошкин . Несмотря на принятые лекарства, он не мог сдержать душившего его кашля, чем вызвал недовольные взгляды И.В.Сталина и Л.П.Берии. После доклада и осмотра танки разъехались: один - к Спасским, другой - к Троицким воротам. Не доезжая до ворот, они круто развернулись и понеслись навстречу друг другу, эффектно высекая искры из брусчатки. Проделав несколько кругов с поворотами в разные стороны, танки по команде остановились на прежнем месте. Новые машины понравились вождю, и он распорядился, чтобы заводу №183 была оказана необходимая помощь по устранению имевшихся у А-34 недостатков, на которые ему настойчиво указывали замнаркома обороны Г.И.Кулик и Д.Г.Павлов. Причем последний смело сказал Сталину : "Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин".

После кремлевского показа танки направились на НИБТПолигон в Кубинку, где были проведены их испытания обстрелом из 45-мм пушки. Затем боевые машины пошли дальше: по маршруту Минск - Киев - Харьков.

31 марта 1940 года был подписан протокол Комитета Обороны о постановке танка Т-34 (А-34) в серийное производство на заводе №183 и по подготовке его выпуска на СТЗ. Правда тут была оговорка "в случае благополучного завершения всех войсковый испытаний".

По прибытии машин в Харьков после 3000 км пробега, при разборке обнаружился ряд дефектов: подгорело ферродо на дисках главных фрикционов, появились трещинки на вентиляторах, обнаружились сколы на зубьях шестерен коробок передач, подгорели тормоза. В КБ прорабатывали ряд вариантов по устранению дефектов. Однако всем было ясно, что 3000 км - гарантийный пробег без дефектов - даже после исправлений А-34 не пройдет.

Тем временем на заводе приняли производственную программу на 1940 год, предусматривавшую выпуск полутора сотен танков А-34.

На Главном Военном Совете в августе 1938 года, где рассматривались результаты выполнения задания АБТУ РККА, М.И. Кошкину удалось добиться разрешения изготовить в металле наряду с колесно-гусеничным танком А-20 и чисто гусеничный Т-32

К середине 1939 года опытные образцы танков А-20 и Т-32 были изготовлены и представлены Государственной Комиссии для проведения испытаний. Комиссия отметила, что оба танка «по прочности и надежности выше всех опытных образцов, выпускаемых ранее», но ни одному из них не было отдано предпочтение.

Проведенные вторичные испытания опытных танков А-20 и Т-32 осенью 1939 года, а главное проходившие в то время боевые действия в Финляндии со всей очевидностью подтвердили, что тактическую подвижность в условиях пересеченной местности, особенно в осенне-зимний период, могут обеспечить только гусеничные машины. Одновременно была определена необходимость дальнейшего повышения боевых параметров танка Т-32 и особенно - усиления его защиты.

Серийное производство танков Т-34 началось в июне 1940 года, и к концу года было выпущено 115 машин

Его преждевременная смерть была тяжелой потерей для коллектива конструкторов и завода. Главным конструктором танкового КБ был назначен ученик и соратник М.И. Кошкина - А.А. Морозов.

К концу 1940 года, несмотря на большую загрузку по доработке танка Т-34, КБ начало работы по его модернизации. На модернизированном образце, которому условно был присвоен индекс Т-34М, предусматривалось значительно усилить броневую защиту корпуса и башни, применить в подвеске торсионные валы вместо пружин и опорные катки с внутренней амортизацией, увеличить количество топлива, снарядов, патронов и др.

Чертежно-техническая документация танка Т-34М была полностью выпущена и выдана в производство для изготовления опытного образца. Ждановским металлургическим заводом были изготовлены броневые листы корпуса танка Т-34М (пять комплектов) и присланы на завод №183. Однако в начале 1941года в связи с резко возросшей загруженностью производства изготовлением серийных танков Т-34 работы по танку Т-34М были практически прекращены.

В 1941 году танковое конструкторское бюро завода №183 (отдел 520) состояло из 106 человек (12 конструкторских групп) во главе с Главным конструктором А.А. Морозовым и двумя его заместителями- Н.А. Кучеренко и А.В. Колесниковым.

Н а основании правительственного Постановления №667/СГКО от 12 сентября 1941 года директор завода Ю.Е. Максарев [ В 1938-42 директор Харьковского машиностроительного завода, руководил его эвакуацией на Урал и организацией производства. В 1942 главный инженер Кировского завода, эвакуированного в Челябинск. В 1942 главный инженер, в 1942-46 директор Уральского вагоностроительного завода, Нижний Тагил ] отдал приказ о свертывании завода и немедленной эвакуации его в глубокий тыл.

Первый эшелон покинул территорию завода 19 сентября 1941 года и направился на Уралвагонзавод в г. Нижний Тагил Свердловской области. Он увозил конструкторов танкового КБ, чертежно-техническую документацию танка и наиболее ценное оборудование.

Эвакуированный в Нижний Тагил Харьковский завод и местный Уралвагонзавод были объединены в одно предприятие, которое стало называться Уральский танковый завод №183 . На этом заводе была сохранена нумерация цехов и отделов, принятая еще до войны в Харькове. Танковое конструкторское бюро по-прежнему именовалось «отдел 520». Главным конструктором, как и в Харькове, был А.А. Морозов.

0 8 декабря 1941 года Уральским танковым заводом был выпущен первый танк Т-34, а в апреле 1942 года завод превзошел довоенный уровень выпуска этих боевых машин.Военная обстановка и потеря по разным причинам многих заводов-поставщиков комплектующих узлов и материалов создавали огромные трудности в условиях непрерывного наращивания выпуска танков. Не хватало резины, цветных металлов, электрооборудования и др.

Чтобы ни в коем случае не остановить выпуск танков, в конструкторском бюро была объявлена мобилизация всех сил на борьбу за экономию цветных металлов, резины, броневой стали, проводов, за дальнейшее отехнологичивание машины. Были пересмотрены абсолютно все детали танка, конструкторы применяли вместо бронзы чугун, заменяли клепку сваркой , переводили штампованные детали на литье, отменяли промежуточные детали.

В результате этой работы конструкторам удалось совсем отменить 765 наименований деталей, что значительно упростило процесс изготовления машины и явилось весомым вкладом в организацию массового производства танков. Простота конструкции, массовость и высокие боевые характеристики танка Т-34 создали ему отличную репутацию. Впоследствии его стали считать лучшим танком второй мировой войны

Н есмотря на большую загрузку КБ по танку Т-34, по инициативе А.А. Морозова во второй половине 1942 года были начаты работы по проектированию нового танка, которому было присвоено условное наименование Т-43. В основу этого проекта легли разработки, сделанные еще в Харькове для танка Т-34М . Кроме того, в танке предусматривалось:

применение пятискоростной КПП;
установка на основной башне командирской башенки;
упрощение конструкции корпуса с целью облегчения условий автоматической сварки;
увеличение емкости топливных баков;
применение торсионной подвески и др.

Проект танка даже по тем меркам был выполнен довольно быстро, и уже в третьем квартале 1943 года завод изготовил опытный образец танка Т-43. Дальше опытного образца танк Т-43 не пошел, т.к. большого скачка по характеристикам по сравнению с Т-34 получено не было, а изменений было много.

В 1943 году на вооружении гитлеровской армии появились новые танки «Тигр» и «Пантера». Они имели утолщенную броню, которая в большинстве случаев не пробивалась 76-миллиметровыми снарядами «тридцатьчетверки». Нужны были срочные ответные меры.

Громадную работу пришлось проделать конструкторам по ликвидации превосходства немецких танков. В предельно сжатые сроки задача, поставленная Государственным Комитетом Обороны, была успешно решена. В конце 1943 года на танк Т-34 была установлена более мощная пушка калибра 85 мм, которая практически уравнивала огневую мощь Т-34 с новыми немецкими танками. Была введена также командирская башенка, значительно улучшившая обзор из танка. Танк с указанными изменениями получил индекс Т-34-85 и был принят на вооружение 15 декабря 1943 года.

Первые образцы танка Т-34-85 начали сходить с конвейера Уральского танкового завода в марте 1944 года

В конце 1942 года в КБ параллельно с разработками танка Т-43, представлявшими собой, как известно, глубокую модернизацию Т-34 , были начаты проработки конструкции совершенно нового танка. Этот танк проектировался в трех вариантах: с пушкой калибра 122, 100 и 85 мм.

Кроме артиллерийского вооружения, разрабатывавшийся танк (впоследствии он получил наименование Т-44) отличался от Т-34 следующими конструктивными особенностями:

двигатель установлен поперек продольной оси машины, что дало возможность уменьшить объем МТО;
башня смещена к корме, что позволило укоротить машину;
снижена на 300 мм общая высота танка;
усилена бронезащита лобовой части корпуса за счет увеличения толщины лобового листа и переноса люка механика-водителя с лобового листа на крышу корпуса;
применена торсионная подвеска;
исключен из экипажа радист-пулеметчик для увеличения боекомплекта танка.

Проектирование танка было закончено к исходу 1943 года. Опытные образцы были изготовлены в первой половине 1944 года. Проведенные испытания опытных образцов показали, что по целому ряду причин для танка Т-44 пушки повышенного калибра 122 и 100 мм неприемлемы, и дальнейшие работы по ним были прекращены.

Испытания и доработка танка Т-44 с пушкой 85мм, принятой для Т-34-85, продолжались в течение 1944 года и к концу года были успешно завершены. Был создан новый средний танк

П оскольку на Уральском танковом заводе было отлично налажено массовое производство танков Т-34-85 и шла еще Великая Отечественная война, решено было новый танк Т-44 производить на восстановленном после освобождения Харькова бывшем заводе №183, которому был присвоен №75. Сборка серийных танков Т-44 на этом заводе начата в июне 1945 г. Первая партия танков Т-44 в августе 1945 года отправлена на Дальний Восток, где в это время происходили военные действия с Японией.

Конструкторы КБ-520 наряду с работами по танкам Т-34-85 и Т-44 приступили в конце войны к созданию более совершенного танка, при конструировании которого предполагалось использовать огромный опыт эксплуатации танков в боевых условиях на фронтах Великой Отечественной войны.

Конструктивные проработки главным образом велись в направлениях:

усиления огневой мощи танка;
повышения его броневой защиты;
способности танка преодолевать водные преграды по дну.

Два опытных образца нового танка, которому была присвоена марка Т-54, были изготовлены в первом квартале 1945 года, в этом же году проведены их испытания. Доработка чертежно-технической документации по замечаниям, выявленным в процессе изготовления и испытаний опытных образцов, была закончена в начале 1946 года.

В качестве основного вооружения на этом танке была применена танковая пушка калибра 100 мм; в качестве дополнительного вооружения - зенитный пулемет 12,7мм, три курсовых пулемета 7,62мм и один спаренный пулемет 7,62 мм. Башня танка - литая с толщиной лобовой части 190 мм. Лобовой лист корпуса имел толщину 100мм.Для частичной компенсации увеличившегося веса на танке устанавливался дизельный двигатель повышенной мощности (В-54).

Танк Т-54 был поставлен на серийное производство на Уральском заводе №183 в 1947 году и на Харьковском заводе №75 -в 1948 году. Таким образом, Харьковское конструкторское бюро (отдел 520) во главе с Главным конструктором А.А. Морозовым, находясь в эвакуации, создало, кроме танка Т-34-85, еще и танки Т-44 и Т-54.

Эвакуация завода №183 и КБ в Нижний Тагил позволила создать еще одно крупное КБ и танковый завод на Урале. После окончания войны и особенно после завершения работ по созданию танка Т-54 началось постепенное возвращение из Нижнего Тагила в Харьков эвакуированных в 1941 году конструкторов танкистов.

Сегодняшнее название танкового завода - Государственное Предприятие (ГП) «Завод имени В.А.Малышева »

Драма великого танка

Летом 1940 года на полигоне в Кубинке сравнивали новый танк Т-34 с немецким Т-III. Отметив преимущества советской машины в броне и вооружении, стали подсчитывать недостатки. Башня теснее, чем у "немца" (это так).

Оптика хуже (а танкостроители тут при чем?). Двигатель ненадежный (не имеющий аналогов в мире танковый дизель В-2 еще не преодолел "детские болезни") и громко ревет (еще бы, когда он мощнее немецкого на 200 "лошадей"). Наконец, на шоссе "немец" разогнался почти до 70 км/час, а "тридцатьчетверка" не дала и паспортных 50-ти (а чего еще ждали, если у нее броня толще в полтора раза и вес на 7 тонн больше?).

Впрочем, шоссе в России надо было еще поискать

Поэтому в будущей войне немецкий Т-III не блеснет быстроходностью, зато будет вязнуть в грязи, на пахоте и на снежной целине. Его 30-миллиметровую броню будут пробивать даже противотанковые ружья. Станет очевидно, что хотя Т-III по весу (19,5 тонн) добрался до среднего танка, по возможностям он легкий. Средний танк - это совсем другое. Это машина с крепкой броней и мощной пушкой, способная победить в дуэли с полевой артиллерией и танками противника, прорваться в тылы и уйти в глубокий рейд, давя обозы и расстреливая войска в колоннах. Короче, средний танк - это Т-34. Эталон до конца войны и позднейших времен.

Но тогда, летом 40-го, судьба легендарной "тридцатьчетверки" висела на волоске. Маршал Кулик приостановил производство танка, потребовав устранения всех недостатков. Вмешался Ворошилов : "Машины продолжать делать; сдавать в армию, установив 1000-км гарантийный пробег". Это лишь один эпизод в драматической судьбе "тридцатьчетверки". Печальный факт: лучший средний танк Второй мировой пришлось буквально навязывать военным.

Автобронетанковое управление не давало задания на его разработку. Требовали скоростной колесно-гусеничный танк. Заказали его Харьковскому паровозостроительному заводу.

В январе 1937 г. расстрелянного начальника заводского КБ Фирсова А.О. сменил Михаил Ильич Кошкин

Вот он, Кошкин , сумел разглядеть и поставить во главе проектной группы выбившегося из чертежников 33-летнего Александра Александровича Морозова. Он поддержал конструкторов, предложивших помимо колесно-гусеничного А-20 разработать еще и гусеничный танк - прототип "тридцатьчетверки".

Идею вынесли на заседание Комитета обороны. Конструкторы напирали на сложность и ненадежность колесно-гусеничного движителя. Многие военные еще не переболели идеей скоростного танка и стояли за А-20. Против будущей "тридцатьчетверки" высказался комкор Павлов, в ту пору начальник автобронетанкового управления - опытный танкист, Герой Советского Союза. Сталин вынес соломоново решение: "Посмотрим, какой танк лучше".

Через три месяца были готовы оба проекта. И опять военные против чисто гусеничного танка, а Сталин говорит "посмотрим". Начали смотреть, то есть морозовцы работали, доносчики доносили, чекисты арестовывали, а Кошкин с трудом выручал своих конструкторов.

Уже танки прошли заводские испытания, а главные танкисты страны все никак не могли решить, какая машина им нужна. Кошкин пробился на самый верх, и 23 сентября 1939 г. образцы обоих танков были показаны руководству армии. Выбрали, слава Богу, гусеничную машину.

На заводе уже готовили танк с усиленной броней. Шла финская война, поэтому в декабре 39-го Комитет обороны принял "тридцатьчетверку" на вооружение, не дожидаясь результатов испытаний. Два предсерийных Т-34 своим ходом дошли в Москву: танки добирали необходимый километраж, торопясь к правительственному смотру.

В этом пробеге Кошкин получил воспаление легких. Спустя полгода осложнения на сердце и продолжавшиеся интриги вокруг "тридцатьчетверки" добили конструктора: он умер 26 сентября в возрасте 42 лет. А начальники двух красноармейских главков - бронетанкового (Федоренко) и артиллерийского (Кулик) продолжали настаивать на прекращении выпуска Т-34. Их поддерживал Павлов, ставший командующим Западным Особым военным округом. В очередной раз этот вопрос обсуждался за день до войны.

Военные лукавили

Они ждали не улучшенной "тридцатьчетверки", а другого танка, который поначалу числился под маркой Т-126СП (СП - сопровождение пехоты). В конце 1940-го ленинградский завод имени Ворошилова (№174) выдал им, что заказывали. Вожделенный танк, которому прочили роль самого массового в будущей войне, по боевым качествам оказался... улучшенным германским Т-III. Проходимость повыше, броня потолще, трехместная башня - близнец немецкой. При этом новый танк весил на 6 тонн меньше и не вышел из категории легких.

Вот это - да. Это было понятно. Тяжелые танки проламывают оборону, легкие входят в прорыв и громят тылы. А что такое средний? Невнятный какой-то танк: то ли усиленный легкий, то ли ослабленный тяжелый. Со средним можно и повременить.

Уже весной 41-го новинка была принята на вооружение под названием Т-50. Вдобавок к двадцати четырем тысячам других легких танков. А что? Непомешает.

Вскоре после начала войны на генерала Павлова свалят неудачи первых боев. Он будет отозван в Москву и расстрелян. Как знать, может быть, в свои последние часы разжалованный командующий жалел, что выступил против "тридцатьчетверок", которых сейчас так не хватало его армиям. А Т-50 оказался дорогим и сложным в производстве. Изготовив 65 машин, его выпуск прекратили навсегда.

"Барс" - летающая броня

Кадры летящего танка показывают по телевидению всегда, когда говорят о новом оружии. Каждая выставка российской военной техники пополняет арсенал телевизионщиков новыми эффектными кадрами: вот танк не только летит, но еще в полете и стреляет.

Похожую хронику смотрели до войны наши юные деды. Тогда тоже показывали летающие танки. Они прыгали через окопы и траншеи. У дедов захватывало дух, как и у нас, при виде такой картины.

Всегда считалось, что танк рожден ползать. Изначально он так и задумывался. Не его дело летать. Эта ветвь развития танковых способностей была признана тупиковой. Танковый фристайл все время осаживали, превращая его лишь в скоростной бег.

А межу тем в армейской среде продолжали негласно ставить рекорды. Вот как об этом вспоминает генерал-лейтенант танковых войск Семен Кривошеин.

"Товарищ Кривошеин, в других частях все прыгают на танках, скоро через казармы перепрыгнут, а мы даже ни разу не пробовали", - наступал на меня комиссар полка Лутай.

В Бобруйске один танкист прыгнул на 20 метров, а в батальоне Армана сделали такой трамплин, что танк по воздуху прошел 40 метров".

Танковое командование сквозь пальцы смотрело на такие лихачества. Страна была пропитана рекордами - чем же хуже танкисты? Правда, в газетах о рекордных прыжках ничего не сообщалось, но зато в кино их показывали. Какая же это тупиковая ветвь, если вся страна видит возможности танков и гордится своими танкистами?

Справедливости ради стоит отметить, что летающие способности у быстроходных танков развил американский конструктор Уолтер Кристи

Это он предложил идею двойного колесно-гусеничного движителя. По хорошим дорогам танк мог бежать на колесах, а чуть бездорожье - и он становился на гусеницы. Построенный в 1928 году такой танк Кристи назвал "танком 1940 года", считая, что он, как минимум, на десяток лет опередил всех танковых конструкторов.

Построенный и почти испытанный танк Кристи пробовал предложить министерству обороны, но военные с прохладцей отнеслись к новинке. Запрошенная конструктором цена и вовсе их отпугнула. Конструктору ничего не оставалось делать, как искать покупателей на стороне.

В 1930 году к нему явились трое одетых в штатское русских. Один из них был начальником управления моторизации и механизации РККА И. Халепский. Двое других были его сотрудниками. Они нашли общий язык с конструктором. Долгое время считалось, что Кристи "передал свое изобретение СССР, не пожелав отдать его капиталистам". Его благородство и бескорыстие было преумножено и оценено советскими историками. Хотя на самом деле конструктор получил из государственной казны 135 тысяч долларов.

В скором времени два закупленных танка под видом тракторов прибыли в СССР

Реввоенсовет постановил начать их серийное производство на Харьковском паровозостроительном заводе, присвоив им индекс БТ - "быстроходный танк". Первые три машины были тут же показаны на параде 7 ноября 1931 года.

Танки БТ-2, БТ-5, БТ-7 стали героями многих художественных фильмов. Режиссеры не скрывали восхищения танковыми трюками и вставляли их в канву кинокартин. Легкость полета, плавное приземление, мгновенный рывок, большие скорости впечатляли. Зрители верили во всемогущество техники, а бравые генералы рисовали в воображении молниеносные атаки танков, которые пришли на смену боевой лошадке. Для летающих, прыгающих и плавающих машин не надо и мостов. Вода для них переставала быть препятствием.

Но за кадрами бравой хроники осталась главная недоговоренность, которая была отмечена в дневниковой записи германского генерала Меллентина летом 1941 года. "Что касается выучки русских танкистов, особенно в мехкорпусах, то создалось впечатление, будто они вообще не проходили какой-либо подготовки..." Почему же так? Да очень просто: от киношного трюка до действительности расстояние было большим.

Далеко не каждый танкист мог овладеть искусством танковых прыжков. И ходовая часть танка не всегда выдерживала огромных нагрузок. Так что трюк остался трюком, а танкам на долгие годы было приказано ползать, огрызаясь огнем и защищаясь броней. Но со временем произошло неожиданное: на тупиковой ветке танкового древа вдруг проклюнулись листочки.

Трюк, ставший маневром

Идеальный танк - это гармоничное сочетание трех составляющих: броня, огонь и маневр. Легкие танки были юрки в бою, но слабы в силе огня и брони. Тяжелые танки неповоротливы, но прикрывали экипажи броней и давили противника огнем. Те и другие танки были уязвимы. Не хватало главной составляющей гармонии - маневра.

Легендарная "тридцать четверка" показала, что достижение идеала не такая уж и призрачная задача. Послевоенное танкостроение подтвердило: да, это так!

Но, как известно, к идеалу можно лишь стремиться. Хотя и это не мало. Лет через двадцать после войны в танкостроении наметился серьезный кризис. Дизельные двигатели, применявшиеся в танках, исчерпали себя. Они не могли придать легкость сорокатонным машинам. 16 апреля 1968 года правительство СССР принимает "закрытое" постановление, в котором говорится: "...Считать важнейшей государственной задачей создание танка с газотурбинным двигателем".

На Кировском заводе в Ленинграде была заложена экспериментальная партия "объекта 219". Танк с новым двигателем испытывали в режиме эксплуатации боевой техники в наступательной операции 1944-1945 годов.

Восемь лет понадобилось на создание танка, и вот 6 июня 1976 года он был принят на вооружение, получив индекс Т-80. Первые танки поступили в Группу советских войск в Германии. Американцы, узнав о новинке, в срочном порядке бросили огромные средства и большие силы на создание аналогичного танка. Так появился "Абрамс", который американцы тоже направили в Германию, только в Западную.....

МЕМОРИАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС - ЗАВЕРШЕНИЕ МУЗЕЙНОГО КОЛЬЦА

Разработан проект мемориального комплекса, посвященного истории и современности, создателям и танкистам танка Т-34 и его модификации, который будет расположен на 17-м километре от Окружной дороги в районе поселка Луговая города Лобня.

Инициатором идеи создания мемориального комплекса выступила дочь Н.А. Кучеренко , начальника КБ Харьковского паровозостроительного завода им. Коминтерна (где был создан гусеничный танк Т-34) - поэтесса Лариса Васильева, с которой строительно-финансовую группу "Азиндор" связывают давние дружеские отношения.

Мемориальный комплекс будет состоять из двух основных частей: танка Т-34 на постаменте и Дома-музея. В музее впервые будет подробно представлена история создания танка Т-34, включая рассказ о первых победах "Тридцатьчетверки" в дни обороны Москвы в декабре 1941 года.

Создание мемориального комплекса музея и танка-памятника должно завершить музейное "кольцо" вокруг столицы, посвященное исторической победе советских войск над фашистами под Москвой.

На трудовом фронте развернулась борьба за увеличение выпуска танков

В конце 1941 - первой половине 1942 года выпуск танков Т-34 осуществлялся на трех заводах: № 183 в Нижнем Тагиле, Сталинградском тракторном (СТЗ) и № 112 «Красное Сормово» в Горьком. Головным считался завод № 183, так же, как и его КБ - отдел 520. Предполагалось, что все изменения, вносимые в конструкцию тридцатьчетверки другими предприятиями, будут утверждаться именно здесь. На деле все выглядело несколько иначе. Незыблемыми оставались только ТТХ танка, в деталях же машины разных заводов-изготовителей существенно отличались друг от друга.

РОДОВЫЕ ПРИЗНАКИ

Например, с 25 октября 1941 года на заводе № 112 приступили к изготовлению опытных образцов упрощенных бронекорпусов - без механической обработки кромок листов после газовой резки, с соединением деталей в «четверть» и шиповым соединением лобового листа с бортами и подкрылками.

На чертежах головного завода, поступивших на «Красное Сормово», в задней стенке башни имелся люк, закрываемый съемным броневым листом с креплением на шести болтах. Люк предназначался для демонтажа в полевых условиях поврежденной пушки. Металлурги завода по своей технологии кормовую стенку башни отливали сплошной, а отверстие под люк вырезалось на фрезерном станке. Вскоре выяснилось, что при обстреле из пулемета в съемном листе возникает вибрация, приводящая к отрыву болтов и срыву его с места.

Попытки отказаться от люка предпринимались неоднократно, однако каждый раз возражали представители заказчика. Тогда начальник сектора вооружения А. С. Окунев предложил с помощью двух танковых домкратов поднимать кормовую часть башни. При этом в образовавшееся отверстие между ее погоном и крышей корпуса пушка, снятая с цапф, свободно выкатывалась на крышу МТО. На испытаниях на переднюю кромку крыши корпуса приварили упор, предохранявший башню от сползания во время подъема.

Выпуск таких башен начался на заводе № 112 с 1 марта 1942 года. Военпред А. А. Афанасьев предложил вместо упорной планки на всю ширину крыши корпуса приварить броневой козырек, который одновременно служил бы упором и защищал от пуль и осколков зазор между торцом башни и крышей корпуса. Позже этот козырек и отсутствие люка в задней стенке башни стали отличительными чертами сормовских танков.

Из-за потери многих смежников танкостроителям приходилось проявлять чудеса изобретательности. Так, в связи с прекращением поставок из Днепропетровска воздушных баллонов для аварийного запуска двигателя на «Красном Сормове» стали использовать для их изготовления выбракованные по мехобработке корпуса артиллерийских снарядов.

Выкручивались, как могли, и на СТЗ: с августа 1941 года начались перебои с поставкой резины из Ярославля, поэтому с 29 октября все тридцатьчетверки на СТЗ стали оснащаться литыми опорными катками с внутренней амортизацией. В результате характерной внешней особенностью сталинградских танков являлось отсутствие резиновых бандажей на всех опорных катках. Была разработана и новая конструкция трака со спрямленной беговой дорожкой, позволившая снизить шум при движении машины. Ликвидировали «обрезинку» и на ведущих и направляющих колесах.

Еще одной характерной особенностью танков СТЗ стали корпус и башня, изготавливавшиеся по упрощенной технологии, разработанной заводом № 264 по примеру «Красного Сормова». Броневые детали корпуса соединялись между собой в «шип». Варианты в «замок» и в «четверть» сохранились лишь в соединении верхнего лобового листа корпуса с крышей и днища с нижними листами носа и кормы. В результате значительного уменьшения объема механической обработки деталей цикл сборки корпусов сократился с девяти суток до двух. Что касается башни, то ее принялись сваривать из листов сырой брони с последующей закалкой уже в собранном виде. При этом совершенно отпала необходимость в правке деталей после закалки и облегчилась подгонка их при сборке «по месту».

Сталинградский тракторный выпускал и ремонтировал танки вплоть до того момента, когда линия фронта подошла к заводским цехам. 5 октября 1942 года в соответствии с приказом Наркомата тяжелой промышленности (НКТП) все работы на СТЗ были прекращены, а оставшиеся рабочие эвакуированы.

Основным же производителем тридцатьчетверок в 1942 году оставался завод № 183, хотя после эвакуации выйти на требуемый режим ему удалось не сразу. В частности, план первых трех месяцев 1942 года выполнен не был. Последующий рост выпуска танков основывался, с одной стороны, на четкой и рациональной организации производства, а с другой - на снижении трудоемкости изготовления Т-34. Был произведен подетальный пересмотр конструкции машины, в результате которого упростили изготовление 770 и совсем отменили изготовление 5641 наименования деталей. Были отменены также и 206 покупных изделий. Трудоемкость механической обработки корпуса снизилась с 260 до 80 нормочасов.

Существенным изменениям подверглась ходовая часть. В Нижнем Тагиле стали отливать опорные катки по типу сталинградских - без резиновых бандажей. Начиная с января 1942 года применительно к одному борту на танк устанавливалось три или четыре таких катка. Дефицитную резину убрали и с направляющего и ведущего колес. Последнее, кроме того, изготавливали цельнолитым - без роликов.

Из системы смазки двигателя исключили масляный радиатор и увеличили до 50 л емкость масляного бака. В системе питания шестеренчатый насос заменили насосом коловратного типа. Из-за недопоставки комплектующих электроприборов до весны 1942 года на большинстве танков не устанавливались некоторые контрольно-измерительные приборы, фары, задний фонарь, электромотор вентилятора, сигнал и ТПУ.

Следует особо подчеркнуть, что в ряде случаев изменения, направленные на упрощение конструкции и снижение трудоемкости изготовления боевых машин, не были оправданны. Некоторые из них впоследствии обернулись снижением эксплуатационных характеристик Т-34.

ПОМОГЛИ НАУКА И ИЗОБРЕТАТЕЛЬНОСТЬ

Наращиванию выпуска тридцатьчетверок в 1942 году способствовало внедрение сначала на заводе № 183, а затем и на других предприятиях автоматической сварки под слоем флюса, разработанной академиком Е. О. Патоном. 183-й завод оказался в этом деле лидером не случайно - решением СНК СССР Институт электросварки Академии наук УССР был эвакуирован в Нижний Тагил, причем на территорию Уральского танкового завода.

В январе 1942 года в порядке эксперимента изготовили корпус, у которого один борт был сварен вручную, а другой борт и нос - под слоем флюса. После этого для определения прочности швов корпус отправили на полигон. Как рассказывал Е. О. Патон в своих воспоминаниях, «танк подвергли жестокому обстрелу с весьма короткой дистанции бронебойными и фугасными снарядами. Первые же попадания в борт, сваренный вручную, вызвали солидное разрушение шва. После этого танк повернули и под огонь попал второй борт, сваренный автоматом... Семь попаданий подряд! Наши швы выдержали, не поддались! Они оказались крепче самой брони. Также выдержали проверку огнем швы носовой части. Это была полная победа автоматической скоростной сварки».

На заводе сварку поставили на конвейер. В цех закатили несколько вагонных тележек, оставшихся с довоенного производства, вырезали в их рамах скосы по конфигурации бортов корпуса танка. Над линией тележек поставили шатер из балок так, чтобы сварочные головки могли передвигаться по балкам вдоль и поперек корпуса, и соединив вместе все тележки, получили конвейер. На первой позиции сваривали поперечные швы, на следующей - продольные, затем переставляли корпус на ребро, сначала одной стороной, потом другой. Завершали сварку, повернув корпус днищем вверх. Некоторые места, где нельзя было использовать автомат, варились вручную. Благодаря применению автоматической сварки трудоемкость изготовления корпуса снизилась в пять раз. К концу 1942 года только на заводе № 183 работало шесть сварочных автоматов. К концу 1943-го их количество на танковых заводах достигло 15, а еще через год - 30.

Наряду с проблемами сварки узким местом оставалось производство литых башен, которые формовали в землю. Эта технология требовала большего объема работ по обрубке и газовой обрезке литников и заливин в швы между блоками формы. Главный металлург завода П. П. Маляров и начальник сталелитейного цеха И. И. Атопов предложили внедрить машинную формовку. Но для этого требовалась совершенно новая конструкция башни. Ее проект весной 1942 года разработал М. А. Набутовский. Она вошла в как башня так называемой шестигранной или улучшенной формы. И то, и другое название весьма условно, так как предыдущая башня тоже имела шестигранную форму, разве что более вытянутую и пластичную. Что же касается «улучшенности», то это определение целиком относится к технологии изготовления, поскольку новая башня по-прежнему оставалась очень тесной и неудобной для экипажа. У танкистов за свою близкую к правильному шестиграннику форму она получила прозвище «гайка».

БОЛЬШЕ ИЗГОТОВИТЕЛЕЙ, ХУЖЕ КАЧЕСТВО

В соответствии с распоряжением ГКО от 31 октября 1941 года к бронекорпусному производству для Т-34 и КВ был подключен Уралмашзавод (Уральский завод тяжелого машиностроения, УЗТМ). Однако до марта 1942-го он выдавал только раскрой корпусов, который поставлял на «Красное Сормово» и в Нижний Тагил. В апреле 1942 года здесь начались полная сборка корпусов и изготовление башен тридцатьчетверок для завода № 183. А 28 июля 1942 года УЗТМ поручили организовать производство уже всего танка Т-34 и удвоить выпуск башен для него ввиду остановки завода № 264.

Серийный выпуск Т-34 начался на Уралмаше в сентябре 1942-го. При этом возникло немало проблем, например с башнями - из-за увеличения программы литейные цехи не могли обеспечить выполнение плана. По решению директора завода Б. Г. Музурукова были задействованы свободные мощности 10 000-тонного пресса «Шлеман». Конструктор И. Ф. Вахрушев и технолог В. С. Ананьев разработали конструкцию штампованной башни, и с октября 1942 по март 1944 года их изготовили 2050 единиц. При этом УЗТМ не только полностью обеспечил свою программу, но и поставил значительное число таких башен на Челябинский Кировский завод (ЧКЗ).

Впрочем, танки Уралмаш выпускал недолго - до августа 1943 года. Затем это предприятие стало основным производителем САУ на базе Т-34.

Стремясь компенсировать неизбежную потерю Сталинградского тракторного, в июле 1942 года ГКО дал задание приступить к выпуску тридцатьчетверок на ЧКЗ. Первые танки покинули его цехи уже 22 августа. В марте 1944-го их выпуск на этом предприятии прекратили с целью наращивания производства тяжелых танков ИС-2.

В 1942 году к производству Т-34 подключился и завод № 174 имени К. Е. Ворошилова, эвакуированный из Ленинграда в Омск. Конструкторскую и технологическую документацию ему передали завод № 183 и УЗТМ.

Говоря о выпуске танков Т-34 в 1942-1943 годах, следует отметить, что к осени 1942-го наступил кризис их качества. К этому привели постоянный количественный рост изготовления тридцатьчетверок и привлечение к нему все новых и новых предприятий. Проблема рассматривалась на конференции заводов НКТП, проведенной 11-13 сентября 1942 года в Нижнем Тагиле. Вел ее замнаркома танковой промышленности Ж. Я. Котин. В выступлениях его и главного инспектора НКТП Г. О. Гутмана прозвучала жесткая критика в адрес заводских коллективов.

Разнос возымел действие: в течение второй половины 1942 - первой половины 1943 года на Т-34 было введено много изменений и усовершенствований. С осени 1942-го на танках начали устанавливать наружные топливные баки - кормовые прямоугольной или бортовые цилиндрической (на машинах ЧКЗ) формы. В конце ноября на тридцатьчетверку вернули ведущее колесо с роликами, ввели штампованные опорные катки с резиновыми бандажами. С января 1943 года танки оснащаются воздухоочистителями «Циклон», а с марта - июня - пятискоростными коробками передач. Кроме того, до 100 артвыстрелов был увеличен боекомплект, введен вытяжной башенный вентилятор. В 1943 году перископический прицел ПТ-4-7 заменили командирской панорамой ПТК-5, внедрили много других, более мелких усовершенствований, как, например, десантные поручни на башне.

Серийное производство танков Т-34 образца 1942 года (так неофициально, но наиболее часто они именуются в литературе) осуществлялось на заводах № 183 в Нижнем Тагиле, № 174 в Омске, УЗТМ в Свердловске и ЧКЗ в Челябинске. До июля 1943-го был выпущен 11 461 танк этой модификации.

Летом 1943 года на Т-34 начали устанавливать командирскую башенку. Интересная деталь: приоритет в этом вопросе отстаивают в своих отчетах по танкостроению за период Великой Отечественной войны три завода - № 183, Уралмаш и «Красное Сормово». На самом деле тагильчане предложили разместить башенку в корме башни за люками и посадить в башню третьего танкиста, как на опытном танке Т-43. Но и двум членам экипажа было тесно в «гайке», какой уж там третий! Уралмашевская башенка хоть и находилась над левым командирским башенным люком, но была штампованной конструкции, и ее тоже отвергли. И лишь литая сормовская «прописалась» на тридцатьчетверке.

В таком виде Т-34 серийно выпускались до середины 1944 года, причем последним завершил их производство завод № 174 в Омске.

ВСТРЕЧА С «ТИГРАМИ»

Именно эти машины вынесли на себе основную тяжесть жесточайшего танкового противоборства на Курской дуге (в частях Воронежского и Центрального фронтов тридцатьчетверки составляли 62%), в том числе и знаменитого Прохоровского сражения. Последнее вопреки сложившемуся стереотипу проходило не на каком-то отдельно взятом поле, вроде Бородинского, а развернулось на фронте протяженностью до 35 км и представляло собой ряд отдельных танковых боев.

Вечером 10 июля 1943 года командование Воронежского фронта получило приказ Ставки ВГК о нанесении контрудара по группировке немецких войск, наступавшей на прохоровском направлении. Для этой цели из резервного Степного фронта в состав Воронежского были переданы 5-я гвардейская армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова и 5-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск П. А. Ротмистрова (первая танковая армия однородного состава). Ее формирование началось 10 февраля 1943 года. К началу Курской битвы она дислоцировалась в районе Острогожска (Воронежская область) и имела в своем составе 18-й и 29-й танковые корпуса, а также 5-й гвардейский механизированный корпус.

6 июля в 23.00 был получен приказ, требовавший сосредоточения армии на правом берегу реки Оскол. Уже в 23.15 тронулся с места передовой отряд объединения, а спустя 45 минут за ним двинулись главные силы. Необходимо отметить безукоризненную организацию передислокации. По маршрутам следования колонн было запрещено встречное движение. Армия шла круглосуточно, с короткими привалами для заправки машин. Марш надежно прикрывался зенитной артиллерией и авиацией и благодаря этому остался незамеченным вражеской разведкой. За трое суток объединение переместилось на 330- 380 км. При этом почти не было случаев выхода боевых машин из строя по техническим причинам, что свидетельствует как о возросшей надежности танков, так и о грамотном их обслуживании.

9 июля 5-я гвардейская танковая армия сосредоточилась в районе Прохоровки. Предполагалось, что объединение с двумя приданными ему танковыми корпусами - 2-м и 2-м гвардейским в 10.00 12 июля атакует германские войска и совместно с 5-й и 6-й гвардейскими общевойсковыми армиями, а также 1-й танковой армией уничтожит вклинившуюся на обоянском направлении группировку противника, не допустив ее отступления на юг. Однако подготовка контрудара, начавшаяся 11 июля, была сорвана немцами, которые нанесли по нашей обороне два мощных удара: один - в направлении Обояни, другой - на Прохоровку. В результате частичного отхода наших войск артиллерия, которой в контрударе отводилась значительная роль, понесла потери и на позициях развертывания, и в движении к линии фронта.

12 июля в 8.30 главные силы немецких войск в составе моторизованных дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», насчитывавших до 500 танков и штурмовых орудий, перешли в наступление в направлении станции Прохоровка. В то же самое время после 15-минутной артподготовки немецкая группировка была атакована основными силами 5-й гвардейской танковой армии, что привело к развертыванию встречного танкового сражения, в котором с обеих сторон приняло участие около 1200 бронированных машин. Несмотря на то, что 5-я гвардейская танковая армия, действовавшая в полосе 17-19 км, смогла добиться плотности боевых порядков до 45 танков на 1 км, выполнить поставленную задачу она не смогла. Потери армии составили 328 танков и САУ, а вместе с приданными соединениями достигли 60% первоначальной численности.

Так что новые немецкие тяжелые танки оказались для Т-34 твердым орешком. «Боялись мы этих «Тигров» на Курской дуге, - вспоминал бывший командир тридцатьчетверки Е. Носков, - честно признаюсь. Из своей 88-мм пушки он, «Тигр», болванкой, то есть бронебойным снарядом с дистанции две тысячи метров прошивал нашу тридцатьчетверку насквозь. А мы из 76-мм пушки могли поразить этого толстобронированного зверя лишь с дистанции пятьсот метров и ближе новым подкалиберным снарядом...»

Еще одно свидетельство участника Курской битвы - командира танковой роты 10-го танкового корпуса П. И. Громцева: «Сначала стреляли по «Тиграм» метров с 700. Видишь - попадаешь, искры бронебойные высекают, а он идет хоть бы что и один за другим расстреливает наши танки. Благоприятствовала лишь сильная июльская жара - «Тигры» то там, то здесь загорались. Оказалось потом, что нередко вспыхивали бензиновые пары, скапливающиеся в моторном отделении танка. Напрямую удавалось подбить «Тигр» или «Пантеру» лишь метров с 300 и то только в борт. Много тогда наших танков сгорело, однако наша бригада все же потеснила немцев километра на два. Но мы были на пределе, больше такого боя не выдержать».

Такого же мнения о «Тиграх» придерживался и ветеран 63-й гвардейской танковой бригады Уральского добровольческого танкового корпуса Н. Я. Железнов: «...Пользуясь тем, что у нас 76-мм пушки, которые в лоб могут взять их броню только с 500 метров, они стояли на открытом месте. А попробуй подойди? Он тебя сожжет за 1200- 1500 метров! Наглые были. По существу пока 85-мм пушки не было, мы, как зайцы, от «Тигров» бегали и искали возможность как бы так вывернуться и ему в борт влепить. Тяжело было. Если ты видишь, что на расстоянии 800-1000 метров стоит «Тигр» и начинает тебя «крестить», то пока водит стволом горизонтально, ты еще можешь сидеть в танке. Как только начал водить вертикально - лучше выпрыгивай. Сгоришь! Со мной такого не было, а вот ребята выпрыгивали. Ну а когда появился Т-34-85, тут уже можно было выходить один на один...»

Начиная с 1931 г. на вооружение Красной Армии поступали колесно-гусеничные быстроходные танки типа БТ (БТ-2, БТ-5, БТ-7 и др.), созданные на базе опытного американского танка М1931 конструктора Уолтера Кристи. Эти танки были предназначены для укомплектования самостоятельных танковых и механизированных соединений. С учетом опыта, накопленного в эксплуатации и боевых действиях серийных и опытных танков серии БТ Главное автобронетанковое управление (ГАБТУ) в 1937 г. танковому КБ Харьковского паровозостроительного завода (ХПЗ) им. Коминтерна (завод N 183) выдало задание на проектирование нового колесно-гусеничного танка, способного в будущем заменить танки БТ, получившего впоследствии индекс А-20. Рабочее проектирование было начато в конце 1937 г. в конструкторском отделе, возглавляемом М.И.Кошкиным, предварительная проработка была выполнена под руководством А.Фирсова, который в 1937 году был репрессирован. Новый танк предполагалось вооружить 45 мм танковой пушкой, установить 30 мм броневую защиту. В качестве силовой установки на танке предусматривалось использовать дизельный двигатель В-2, который должен был уменьшить уязвимость танка от огня противника и снизить пожароопасность машины. В отличии от БТ-7, у которого с каждого борта было по одному ведущему колесу, на танке А-20 пришлось делать ведущими по три колеса с каждого борта из-за возросшей до 18 тонн массы машины. Это усложнило и утяжелило конструкцию машины.

Опытный танк А-20. Будущий прототип среднего танка Т-34

Работы по танковому дизелю в Советском Союзе были начаты в начале 30-х годов на базе авиационных в отделе нефтяных двигателей Центрального института авиационного моторостроения, которым заведовал А.Д.Чаромский, и в Украинском научно-исследовательском институте двигателей внутреннего сгорания, который возглавлял Я.М.Майер. В дальнейшем к работе по двигателю был привлечен Харьковский завод. В результате работы на заводе N 75 в 1934 году был создан быстроходный дизель БД-2, основные конструктивные решения двигателя были заложены конструктором Я.Е.Вихманом, отдел возглавлял К.Ф.Челпан. Танковый дизель отличался от авиационного возможностью работы в основном на переменных режимах, с неустановившейся нагрузкой и частым выходом на отдельные частоты вращения, при наличии пыли, повышенном сопротивлении на пути входа воздуха и выпуска отработавших газов. В марте 1935 г. два танка БТ-5 с дизельными двигателями БД-2 были продемонстрированы высшему руководству Советского Союза в Кремле, где получили положительную оценку. В дальнейшем при содействии сотрудников ЦИАН Г.П.Чупахина и М.П.Поддубного на заводе N 183 была доработана конструкция дизелей БД-2 и в декабре 1936 г. они были установлены на танке БТ-7 и прошли полигонные испытания. В 1937 г. в связи с введением литерных обозначений военных изделий двигателю БД-2 был присвоен индекс В-2.

В конструкции этого двигателя было заложено много прогрессивных решений - непосредственный впрыск топлива, штампованный алюминиевый поршень, 4 клапана в каждом цилиндре, несущие силовые шпильки, литая алюминиевая головка и др. В 1939 г. новый дизель В-2 прошел 100-часовые государственные испытания и в декабре был принят к серийному производству. В 1939 г. дизельное производство было выделено в самостоятельный завод N 75, который возглавляли Д.Е.Кочетков и Т.П.Чупахин, начальником конструкторского бюро был назначен И.Я.Трашутин. Первым серийным танком, оснащенным дизельным двигателем В-2 стал БТ-7М, который пошел в серию в 1939 г.Из-за сложности конструкции колесно-гусеничного танка А-20 в КБ завода N183 приступили к разработке инициативного варианта чисто гусеничного танка с противоснарядным бронированием. При этом резко упращалась конструкция машины, значительно снижался ее вес, что давало возможность в дальнейшем повысить броневую защиту танка и усилить вооружение. Первоначально же это не было сделано для того, чтобы обе машины имели одинаковый вес и испытывались в равных условиях.

4 мая 1938 года на заседании Комитета Обороны СССР был рассмотрен проект колесно-гусеничного танка А-20. Корпусу этого танка была придана рациональная форма, он был сварен из катаных броневых листов, башня сварная конической формы. По результатам рассмотрения проекта было высказано пожелание разработать и изготовить схожий, но лучший по бронированию танк на "чисто" гусеничном ходу А-32, разработка которого велась на заводе N 183 в инициативном порядке с учетом опыта боевого применения танков в гражданской войне в Испании и проектирования танков с противоснарядным бронированием.

Опытный танк А-32

В связи с усилением противотанковой артиллерии в 1936 году были начаты работы по созданию первых в мировой практике танков с противоснарядным бронированием. Первым отечественным танком с противоснарядным бронированием стал Т-46-5 (объект 11), созданный в 1938 году на Ленинградском заводе опытного машиностроения имени Кирова (завод N 185). Танк при боевом весе в 22 тонны имел 60 мм броневую защиту и литую башню.
Летом 1938 года технические проекты обоих танков - заказанного А-20 и инициативного А-32 были закончены. Их рассмотрение состоялось в августе на Главном военном совете. Большенство присутствующих военноначальников усиленно защищали колесно-гусеничный танк и общее мнение совета явно клонилось в пользу А-20. В это время, по воспоминаниям Я.И.Барана, вмешался И.В.Сталин и предложил наряду с разработкой танка А-20 вести разработку и строительство инициативного варианта А-32, для того что бы провести сравнительные испытания обеих машин.

В конце 1938 г. оба проекта были утверждены Главным военным советом. Срочная разработка чертежей обоих танков потребовала привлечение сотен специалистов, в связи с этим в начале 1939 года были объеденены все танковые бюро завода N183 в единое конструкторское бюро, создав, как выразился М.И.Кошкин, "мощный конструкторский кулак" . Одновременно было прповедено слияние всех опытных цехов в один. Главным конструктором объединенного КБ был назначен М.И.Кошкин, его заместителями - А.А.Морозов, Н.А.Кучеренко, А.В.Колесников и В.М.Дорошенко. В мае 1939 года опытные образцы А-20 и А-32 были изготовлены и предъявлены на испытания. Председателем Государственной комиссии по испытаниям был назначен В.Н.Черняев.

При близкой массе и сохранении основных технических решений, принятых в проекте А-20, этот вариант имел усиленную броневую защиту (30 мм вместо 25 мм у А-20). Позднее 45-мм пушка на А-32 была заменена 76-мм пушкой Л-10 со стволом длиной 26 калибров, которую с 1938 г. стали устанавливать на танках Т-28. Проведенные испытания подтвердили высокие характеристики новых танков. В то же время выявилось отсутствие преимуществ колесно-гусеничного А-20 по скорости хода (максимальная скорость обеих машин составила 65 км/час), а превосходство А-32 в броневой защите и вооружении подкреплялось не только значительно меньшей трудоемкостью производства, но и наличием резерва по увеличению массы танка. Комиссия затруднялась назвать какой нибудь один образец для дальнейших работ. Комиссия затруднялась назвать какой нибудь один вариант для дальнейших работ. В результате в заключении было написано, что оба танка успешно выдержали испытания и вопрос выбора одного повис в воздухе. Даже попытка М.И.Кошкина решить его с командованием Автобронетанкового управление не увенчалась успехом. В сентябре 1939 года был организован генеральный показ танковой техники командованию Красной Армии на подмосковном полигоне, который стал поворотным в судьбе танка А-32. Предпочтение было отдано А-32, который после доработки с целью дальнейшего усиления броневой защиты и прочности конструкции успешно прошел испытания осенью 1939 г.

Скоростной танк А-32 имел сварной корпус из катаных броневых листов, которые имели рациональные углы наклона и сварную башню с наклонными боковыми листами. На танке была установлена 45мм танковая пушка образца 1934 г. и спаренный с ней пулемет ДТ, курсовой пулемет ДТ устанавливался в лобовом листе корпуса. Для наблюдения из танка были установлены два перископа и три щели со стеклоблоками. Танк А-32 был также, как и А-20, оснащен четырехтактным двенадцатицилиндровым V-образным дизелем В-2 жидкостного охлаждения. Механическая силовая передача танка состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения (сталь по стали), четырехскоростной коробки передач с прямозубыми шестернями и передвижными каретками переключения передач, многодисковых бортовых фрикционов сухого трения (сталь по стали) и однорядных бортовых передач. Гусеничный движитель имел 5 на сторону опорных катков большого диаметра с резиновыми шинами, ведущее колесо - заднего расположения, с шестью роликами для закрепления с гребнями траков. На танке А-32 использовался червячный механизм натяжения гусеничных цепей и крупнозвенчатая цепь, состоящая из гребневых и гладких траков, которые располагались последовательно. Танк имел индивидуальную подвеску со спиральными пружинами, которые располагались в бортовых нишах корпуса. Электрооборудование А-32 было выполнено по однопроводной схеме с номинальным напряжением питания 12 и 24 В. Для внутренней связи использовалось танковое переговорное устройство ТПУ-2.

Осенью 1939 года опытный танк А-32 был модернизирован, его вес был доведен до 24 т, имитировалось усиление броневой защиты навешиванием дополнительного груза и он был оснащен 76,2 мм танковой пушкой Л-10, созданной на Ленинградском Кировском заводе.
19 декабря 1939 г. Комитетом Обороны при СНК СССР было издано Постанвление о изготовлении двух опытных образцов гусеничного танка на базе А-32 с толщиной брони 45-мм и с 76-мм танковой пушкой. Этот танк в последствии получил индекс Т-34 (А-34). Толщина брони Т-34 была доведена до 45 мм, установлена 76-мм пушка Л-11 со стволом длиной 30,5 калибра, а масса возросла до 26 т. При выпуске чертежей машины особое внимание уделялось дальнейшему упрощению конструкции машин. В этом большую помощь оказали КБ специалисты технологического бюро во главе с С.В.Ратиновым и Сталинградского тракторного завода, совместное взаимодействие конструкторов и технологов позволило создать технологичную конструкцию, пригодную для массового производства. Изготовление двух опытных Т-34 началось на заводе N 183 в январе 1940 г. 5 марта 1940 г. два опытных Т-34 впервые вышли за пределы завода и совершили пробег по маршруту Харьков - Москва, в пробеге принимал участие М.И.Кошкин. 17 марта машины были продемонстрированы в Кремле высшему руководству страны. После показа машин на Ивановской площаде в Кремле были начаты их полигонные испытания. Танк Т-34 подвергали испытаниям по бронестойкости, его обстреливали прямой наводкой фугасными и бронебойными снарядами. В июне 1940 года оба танка отправили на поверженную линию Маннергейма для преодоления реальных противотанковых препятсвий, а затем через Минск и Киев на родной завод в Харьков. 31 марта было подписано решение ЦК ВКП(б) о серийном производстве танка на заводе N183. До конца года планировалось выпустить 200 танков Т-34. В июле план был увеличен до 600 штук: ХПЗ должен был изготовить 500, а Сталинградский тракторный завод (СТЗ) - 100 танков Т-34. Но серийное производство танка Т-34 двигалось со сбоями, в частности потому, что специалисты испытательного полигона дали отрицательный отзыв о машине, который был включен в отчет по испытаниям ГАБТУ. Заместитель наркома обороны маршал Г.Кулик, утвердивший отчет ГАБТУ практически приостановил производство и приемку танков Т-34. В результате, к 15 сентября 1940 года было выпущено лишь три серийных экземпляра. После доработки танка по замечаниям полигона, Т-34 пошел в серию и к 1 января 1940 г. ХПЗ выпустил 115 машин.

В сентябре 1940 г. ХПЗ был выпущен первый серийный танк. Однако результаты полигонных испытаний Т-34 были признаны ГАБТУ неудовлетворительными, производство и приемка танка остановлены. Лишь с большим трудом Наркомату среднего машиностроения, в ведении которого к тому времени находилось производство танков, удалось добиться возобновления приемки Т-34, сократив гарантийный пробег до 1000 км. План выпуска танков Т-34 в 1940 г. не был выполнен: ХПЗ сдал только 115 машин, а СТЗ - ни одной.
Принявший после смерти М.И.Кошкина (умер 26 сентября 1940 г.) руководство КБ ХПЗ А.А.Морозов сумел не только преодолеть возникшие проблемы, но и повысить его огневую мощь, оснастив танк пушкой Ф-34, существенно превосходившей пушку Л-11. Значительно вырос и выпуск Т-34 - первое полугодие 1941 г. двумя заводами было изготовлено 1110 машин.
Танк Т-34 стал выдающимся достижением отечественного танкостроения. Его отличали надежность конструкции, высокая технологичность, сильное вооружение, мощное бронирование и хорошая подвижность. За создание танка М.И.Кошкин (посмертно), А.А.Морозов и Н.А.Кучеренко были удостоены Государственной премии СССР.